— И он ничего не написал об исследовании?

— Так ты считаешь, все это не важно? — спросила Сабрина.

— Я не знаю. А ты как думаешь?

— Я думаю, мне стоит поехать во Франкфурт. Сегодня же.

Успев на самолет в три сорок, вылетавший из римского аэропорта Леонардо да Винчи, она приземлилась в международном аэропорту Франкфурта почти через два с половиной часа. И в шесть тридцать стояла перед домом, в котором шестьдесят лет назад жил Микио Накано.

Как и соседние здания, этот трехэтажный, отделанный гранитом дом, казалось, знавал и лучшие времена. Тяжелый железный молоток у входной двери и медные перила лестницы, убегающие вверх, свидетельствовали о бюргерском вкусе девятнадцатого столетия. Сейчас углы дома были обшарпаны, несколько больших окон разбиты и неуклюже склеены, садовая дорожка заросла, и даже дверной молоток и косяк умоляли покрасить их.

Улочка тихая, узкая, не больше десятка подобных домов. Но в каждом наверняка несколько семей. Такси, привезшее Сабрину, помешало игре в футбол на проезжей части улицы, которую юные игроки считали полем. Сабрина окинула взглядом футболистов — с дюжину немецких и турецких мальчишек — и с удовольствием отметила, что одни ворота защищала девочка, и весьма вдохновенно.

Улыбнувшись, она повернулась к дому, поднялась по ступенькам и нажала кнопку звонка. Женщина средних лет с выкрашенными в соломенный цвет волосами ответила по-немецки:

— Да, пожалуйста.

— Простите, вы не знаете, где мне найти владельца этого дома?

На миг показалось, женщина смутилась — что могло понадобиться здесь этой элегантной иностранке?

— Хозяина? — наконец переспросила она.

Сабрина улыбнулась, давая понять, что не собирается беспокоить или смущать здесь кого-то.

— У меня был старый друг, он жил здесь много лет назад. И я пытаюсь узнать, что с ним случилось.

Женщина пристально оглядела незнакомку, потом оглянулась.

— Мам, пойди, пожалуйста, сюда! — Тишина. Она повторила громче: — Мама!

— Да?

— Тебя спрашивают.

Через минуту хрупкая пожилая женщина с добрым лицом шаркающей походкой приблизилась к ним. На ней был рваный халат, и Сабрина смутилась при виде чужой бедности. Она старательно объяснила, зачем пришла.

— Я — владелица, — наконец ответила женщина. — Скажите, что вы хотите?