«И он хочет, чтобы я?..»

— Слушайте все! — продолжал вещать Скарамуцци, не отрывая взгляда от Брейди. — Эти незваные гости явились сюда по воле моего отца, чтобы продемонстрировать мою силу и мою подлинную сущность! Пусть выстрелят в меня…

Аудитория прервала его криками «Нет!», «Не позволим!».

— Пусть выстрелят в меня, — продолжал Скарамуцци, — ибо так записано в пророчестве и так суждено. И мне суждено исцелиться и встать. Тогда все меня узнают!

Протесты переросли в приветственные крики.

— Если выстрелят, отпустите их. Если не выстрелят… убейте.

Ответом ему было молчание.

— Вы согласны, дети мои?

Паства не решалась поддержать такую идею. Скарамуцци просил от них больше, чем они могли ему обещать. Застрелить долгожданного и спокойно уйти? Что за чертовщина!

— Я вернусь, — пообещал Скарамуцци, — и сам с ними поквитаюсь. Они мои.

Такой разговор собравшиеся понимали. Раздался шквал аплодисментов и восторженных воплей. Затем он стих, как прибойная волна, скатывающаяся с берега обратно в море.

— Итак, — негромко обратился к Брейди претендент в антихристы, — исполните то, что суждено.

— Давай, — прошептала рядом Алиша.

Брейди мысленно уже надавил на спусковой крючок, отправив пулю в голову этому сумасшедшему. Но его палец не двигался.

Это неправильно, ведь Скарамуцци безоружен. Это убийство.

«Стреляй!» — сердито приказал он себе.

Но Брейди не был создан для беспринципных поступков. Он ошибался, когда думал, что готов на все, на любые нарушения закона, готов поступиться нравственными принципами. Цель не оправдывает средства! Три дня назад, целясь в Малика, он чуть не выпустил своего зверя из клетки. Теперь все было иначе.

«Вспомни убитых людей… Зака… вспомни покушение на Алишу».

У него были все основания выстрелить. Почему же он не мог этого сделать?

Бывают случаи, когда солдаты, прекрасно подготовленные физически и психологически, не могут заставить себя убить врага — даже если тот пытается убить их. И это обнаруживается в самый неподходящий момент.