– Ну конечно, это наша красавица и умница – Оленька Белова…

– Но она же не…

– Ну конечно же! Тогда ее фамилия была не Белова! – Старушка хохотнула заговорщицки. – Кто бы взял в засекреченную лабораторию выпускницу Смольного института княжну Ольгу Бельскую? Но тогда, в двадцатых, сменить фамилию – только заявление подай, вернее, в любой газетенке пропечатай, скажем в Тамбове или Кологриве, – и все. Иди получай новехонький советский паспорт.

– А сколько ей тогда было?..

– Как и мне – немного за двадцать. – Екатерина Владиславовна понизила голос, перекинула несколько страниц альбома: – Смотрите…

Там стояла – совсем юная Ланевская, в платье ученицы женской гимназии; рядом – Ольга Бельская, совсем не изменившаяся, и по сторонам – двое молодых людей…

Корсар закрыл глаза, тряхнул головой: прямо на него смотрел… он сам. В мундире корнета гвардейской кавалерии, на летном поле где-то под Петербургом: позади застыл аэроплан, а принадлежность обоих молодых людей к профессии авиатора подтверждалась обязательными и необходимыми тогда аксессуарами: небрежно накинутой кожаной курткой, крагами, шлемом и очками, пусть и не надетыми, а лежащими на высоком табурете рядом. И почему-то Корсару подумалось, что авиаторы были тогда для обывателей чем-то вроде космонавтов для граждан начала шестидесятых.

– Нет, это не вы, Дима… – тихо, словно увещевая, проговорила Ланевская. – Это Митя Корсаков. Возможно, ваш пращур по какой-то из линий – уж больно вы похожи… Возможно и – нет.

– Но Ольга Белова – это она?

– Княжна Бельская? Она самая… И как видите – выглядит как раз немного за двадцать. Впрочем, как все последующие годы, что я ее знала.

– И долго вы ее знали?

– До тридцать шестого. Потом мне пришло письмо… от одного человека. Где он настоятельно советовал переехать в провинцию. На должность библиотекаря. Чего я не сделала.

– Что за человек?

– Не мой любовник. Да и какая теперь разница?

– Скажите, Екатерина Владиславовна, а сколько лет должно быть теперь Ольге Бельской?

– Понятия не имею, – нарочито равнодушно произнесла старушка.

– Но приблизительно…

– Приблизительно – я составила для себя какое-то мнение, но оно – может быть весьма и весьма обманчивым.