— Что у нас есть? Есть куча улик, добытых незаконным путем. Есть пострадавшая, дневнику которой, оказывается, нельзя верить. Есть съехавший крышей инспектор, решивший, что он не коп, а говно. И есть главный свидетель, вполне вероятно занимавшийся сексом с жертвой. Которая при этом была в отключке.

— Вроде так. — Мэдден весело поднимает кружку, словно произносит тост. — Дело наше сильно запаршивело. Псина нам с тобой шелудивая какая-то попалась. Может, пристрелим, чтоб не мучилась?

— Ну уж нет.

На поясе Мэддена начинает вибрировать телефон. Он смотрит на экран и протягивает мобильник Пасторини.

— Это жена звонит. Поговори с ней сам, а? Я сейчас не в кондиции. А она уже два раза звонила.

Пасторини берет трубку.

— Мария, это Пит. — И через секунду: — Нет, я его таким еще ни разу не видел. Ну ничего. Доставлю в целости и сохранности. Не переживай.

Он возвращает телефон Хэнку и продолжает:

— Короче, мы отходим на исходную позицию. Ничего не изменилось. Просто нам заново нужно вычислить придурка.

— Придурок — это я.

— Нет, не ты. Вот он — наш главный придурок. — Пит показывает Хэнку выписку из истории болезни Джима.

— Может быть. Но теперь все вообще запуталось. Я навалял такого! Кроули нас с говном съест, когда увидит, что в газетах напишут. Не, я уже не выплыву.

— С Кроули я сам поговорю. А ты пока сделай так, чтобы мальчишка признался.

Мэдден смеется:

— Я думал, это у меня интоксикация.

— Я серьезно.

— Ты просто не понимаешь. Мы никогда концов не найдем. Они слишком глубоко спрятаны. В этом деле дна нету.

— А мы девчонку заставим с нами сыграть. Будет еще одна «шире ширинку».

— Это ж ее брат! С ума сошел?

— Ладно, тогда дока подключим. — Пасторини быстро осознает свою ошибку. — У него шкурный интерес. Хочет сорваться с крючка — пусть сначала поработает.