— Нет… Да. Я хотел бы позаимствовать ее у вас на один день.
— Зачем?
— Мне надо кое-что проверить. Я ее сразу же верну.
Амсалем без колебаний протянул ему через стол раскрытую ладонь:
— Done![30] Забирай! Я тебе доверяю.
Нарцисс растерянно хлопнул хозяина по руке. Он не ждал, что все будет так просто. Амсалем прочитал его изумление. Вынув изо рта с чувственными губами сигару, выдохнул дым и произнес:
— Во Франции существует такая штука, как моральное право художника. И я его приемлю. Я купил твою картину, парень, но ее автор ты, а не я. Эта картина всегда останется твоей, сколько бы столетий ни миновало! — Он рывком поднялся с дивана. — Пошли.
Нарцисс поплелся за ним по коридору, обитому черным атласом. За открытыми дверями — сплошь мрамор и золото — виднелись итальянские бюсты, гобелены, лакированные комоды. Нарциссу казалось, что он попал в лавку венецианского антиквара.
Амсалем привел его в одну из комнат, большую часть которой занимала белая с золотом кровать. Над изголовьем висела картина размером 100 на 60 сантиметров. Его картина. Коллекционеру достался «Клоун». Классический клоун. С выбеленным лицом, двумя черными полукружьями под глазами, с дудочкой и воздушным шариком в руках.
Нарцисс приблизился к картине. Он узнавал красноватую гамму, жесткую выразительность черт, саркастическую гримасу на лице… Но лишь сейчас он своими глазами увидел рельеф картины.
В то же самое время карикатурный грим, испуганное, даже жалкое выражение лица лишали его всякого величия. Картина изображала человека, который являл собой тирана и раба, повелителя и подчиненного. Возможно, она символизировала его обманную судьбу?
Амсалем шлепнул его по спине:
— Ты гений, парень! И в том нет никаких сомнений!
— Скажите, — вдруг спросил он, — вам о чем-нибудь говорит это слово: matriochka?
— А, это такие русские куклы, да? Но что именно тебя интересует?
— Да нет, ничего.
Амсалем сдернул картину со стены и заискивающим тоном профессионального продавца проворковал:
— Завернуть, месье?