— В здании ФБР, ха? Круто! Кажется, мне придется оставить оружие в машине! — И Кирби вновь мелодично рассмеялась своим забавным и в то же время тревожащим смехом, в котором угадывался определенный подтекст. — Ладно, до полшестого! Пока!

— Пока, — пробормотала я.

И она отключилась.

— Кто это? — спросил Алан.

Я уставилась на него невидящим взглядом и через минуту ответила, пожав плечами:

— Возможно, телохранитель для Сары. Думаю, мы изрядно повеселимся.

Терри Гиббс улыбнулся и пригласил нас в кабинет. Помещение было небольшое: в центре стол, вдоль стены шкафы для хранения документов. Мебель казалась подержанной, но достаточно прочной. Я оценивающе посмотрела на Гиббса, когда он жестом предложил нам присесть на мягкие стулья напротив стола.

При взгляде на Гиббса всякого посещала мысль, что он никак не может определиться с имиджем. Лысый, Гиббс щеголял бородой и усами; высокий, широкоплечий и атлетически сложенный, насквозь пропах табаком. Он носил очки с толстыми стеклами, которые только подчеркивали его красивые голубые глаза. На Гиббсе был костюм, явно дорогой и явно не из магазина готового платья; правда, галстук отсутствовал. Тем потрепаннее по контрасту выглядела мебель.

— Знаю, о чем вы подумали, агент Барретт, по глазам прочел, — улыбнулся Гиббс.

У него был приятный голос, спокойный и плавный, не слишком низкий, не слишком высокий. Идеальный для адвоката.

— Вы сопоставили костюм за тысячу долларов и обшарпанный кабинет.

— Вы правы, — согласилась я.

Гиббс снова улыбнулся:

— Я — человек-оркестр. Деньги лопатой не гребу, но дела мои в полном порядке. Вот и приходится выбирать между роскошным кабинетом и великолепным костюмом. Я выбрал второе. Клиенты могут простить адвокату рухлядь в кабинете, но никогда не простят дешевый костюм.

— Прямо как у нас, — согласился Алан. — Можете сколько угодно совать парню под нос свой жетон, но впечатление обычно производит пистолет.

— Точно, — кивнул Гиббс.

Он подался вперед, положил руки на стол.

— Я хочу, чтобы вы знали, агент Барретт. Не в моей компетенции открыть вам имя учредителя фонда Лэнгстром. Этически и юридически я связан правилами адвокатуры, — серьезно сказал он.

Я кивнула: