— А как вы сами думаете? Если приписывать все каждому явлению, как вы предлагаете, то можно и про высохшие деревья сказать, — будто на них ночами души тех чернокнижников, которые с неба спускаются, свое зло за то, как с ними при помощи пылающей древесины обошлись, срывают, — увильнула от ответа старая ведьма. — На чем я остановилась? Ах, да! Значит, бросил он им напоследок: «Кто первый из вас покинет поляну, тот первым и умрет». Правда, работягам было уже без разницы, о чем он их предупреждает. Они заглушили трактор, опять послали его на три буквы, и пошли к своим строительным вагончикам, которые у них возле колхозного поля размещались, — не меньше чем в полутора километрах от деревни колдунов. Причем пошли только из-за того, что действительно было «пора». Выспаться перед завтрашней сменой им, сами понимаете, тоже не мешало. И первый, кто за круг погибших деревьев вышел, еще даже смеялся: «Вот, дескать, полюбуйтесь, я живой и ничего со мною не случилось». Другие тоже побахвалились. Но, на самом деле, не много им на этом свете веселиться оставалось. Буквально через неделю все и произошло. Прокладчики тогда, кстати, дальше поляны пока не стали двигаться, — и тут еще много дел было: напиленные деревья обработать и вывезти, подлесок убрать, короче — план на этот участок выполнить. Первый работяга, покинувший в ту ночь поляну, вскоре угодил под лопнувший трос, когда стволы напиленных деревьев в лесовозный прицеп загружали, — разрубило его пополам. Через сутки после гибели первого рабочего, второго нашли возле его вагончика мертвым. Оказывается, он напился водки до беспамятства, упал в грязь, трактором намешанную и, видать, «отключившись» при падении, этой грязью захлебнулся. Ну а еще через день с третьим оказия приключилась, — в реке начал тонуть. Только его, в отличие от предыдущих двоих, спасли. Спас случайно проходивший по берегу бригадир этих олухов. Много тогда народу той глупости удивлялось: выдумал, недотепа, по неокрепшему, осеннему льду до полыньи тянуться, — руки захотел помыть перед обедом. В общем, третий остался жив. Зато бригадир, искупавшийся из-за него в ледяной водичке, схватил крепкое воспаление легких и даже до больницы его не довезли, — околел по пути. Как потом врачи объяснили: мокрота в бронхах перекрыла ему кислород.

Старуха сделала паузу, переводя дух, после чего заговорила вновь:

— Перед тем, как все это с теми тремя рабочими случилось, они историю про «черного» дядьку многим перерассказывали, те — другим, другие — третьим. Короче, ихние работники на строительстве, — поголовно об этом знали. Может ли история с таким размахом где-нибудь в других местах не появиться? Конечно — нет. Вот и до нас, поселковых, тогда тоже слухи докатились. Ну а вскоре после той трагедии «грянул гром среди ясного неба»: остальные работяги, видимо, смекнули, что не хорошее место им придется обрабатывать, и начали уходить. Причем, делали это ультимативно: если, мол, не перебросите на другой объект, вообще уволюсь, — мне жизнь дорога.