Невдалеке, возле «финского» домика, щелкал на клавиатуре компьютера Бэн.

— Он чего, сегодня опять пол ночи спать не будет? — хмыкнул Лёга.

— Бэн? — уточнил Ананьев.

— Ну а кто же еще? — Лёга пошевелил угли костра длинной палкой, и новые поленья, переняв от них жар, вспыхнули ярким пламенем. — Я вчера с четырех до шести дежурил. Так этот очкарик, лег только когда я заступил!

— Наверное, у него хорошо развита такая индивидуальная особенность организма, как небольшая потребность в отдыхе. Петр I-й, например, как говорит история, тоже спал всего по пять часов в сутки.

— А я, вот, по пять часов спать не могу, — зевнул Лёга. — Иначе весь следующий день буду, — как муха сонная.

— У меня, примерно, так же, — Ананьев почувствовал, что таблетка валидола под языком стала действовать.

И, хоть это действие только начиналось, все равно, ощущение боли в груди, немного, но утихло. Лекарство оказало успокаивающее влияние. Как ответ на успокоение, веки старого преподавателя, вдруг, дрогнули и стали сами собой закрываться.

— Пожалуй, я все же переоценил свои возможности. Надо прекращать дышать воздухом и идти баиньки, — улыбнулся Борис Михайлович, вставая, наконец, с раскладного стула.

Лёга пожелал ему спокойной ночи, после чего продолжил заниматься костром.

Ананьев прошел мимо палатки, в которой расположились Виктор с Юлей и, расстегнув полог в свое «жилище», прямо не раздеваясь, плюхнулся в спальный мешок.

— Кто это там шагал только что? — спросила Юля.

— Борис Михайлович, — отозвался Виктор.

Шаги Ананьева немного отвлекли их от тихого разговора о «наболевшем», который они вели между собой, и не хотели, чтобы его услышали посторонние.

— Откуда ты знаешь, что там был именно Борис Михайлович? — удивилась Юля.

— У него походка такая, — шаркающая, вразвалочку.

— Ладно, следопыт. Это не столь важно, кто там ходит. Главное, что теперь он достаточно далеко, и не сможет разобрать наш шепот. Продолжим обсуждать то, о чем мы говорили? Кстати, о чем была моя последняя фраза?

— Ты жаловалась мне, что старуха сегодня утром очень напугала тебя своими рассказами, — продекламировал Виктор. — Теперь тебе страшно за нас. А тогда, когда меня нет рядом, у тебя, и того хуже, — мурашки по коже бегут, и всякие нехорошие мысли в голову лезут.

— Вот-вот, — подхватила Юля. — Не знаю, как ты, а я бабе Маше — верю. Но, если все, о чем она сказала, действительно существует, надо бежать отсюда, без оглядки! Согласись, это не только моя мысль. Помнишь, ту продавщицу из магазина в Конино? Она тоже советовала нам быстрее уходить с болота, если там окажемся… А нам, ведь, предстоит там побывать… Может, и правда уедем? Витя, мне очень — очень страшно. Сердцем чувствую: топь — не хорошее место, погубит она нас!