— Я не дал тебе ничего, что бы мне не хотелось выставлять, так что… да, я согласен, что окончательное вето будет принадлежать тебе.

— Ты уверен, что не заболел? — поинтересовалась она.

— Очень смешно.

— Но слушай, я бы предпочла, чтобы ты не отдавал больше фотографии в газету после тех шести, которые они начинают печатать на этой неделе. Последняя появится в субботу как раз накануне открытия выставки. Разумеется, это прекрасная реклама. Но после этого я бы хотела продавать снимки в крупные издания, так что боюсь, что «Монтанан» — не тот формат.

— Анна придет в восторг от этой новости.

— Слушай, это ведь бизнес.

Я не стал сразу говорить Анне об условиях контракта, на которых настаивала Джуди, когда я встретился с ней в тот вечер. Потому что, как только она открыла дверь, мы тут же оказались в объятиях друг друга. В следующие полчаса не было произнесено ни слова. Потом она прижалась ко мне в постели, положила подбородок на плечо и сказала:

— Ну, привет тебе.

Я явился вооруженный двумя бутылками шираза, произведенного в штате Вашингтон, и после ужина упомянул, что наша прошлая совместная ночь стала достоянием общественности в Маунтин-Фолс.

— Не смотри на меня так, — попросила Анна. — Я не считаю рассказы о моей личной жизни приятным времяпровождением.

— Тогда как получается, что стены здесь имеют глаза и уши?

— Здесь делать больше нечего, — сказала Анна. — Но слушай, тебе не нравится, что люди узнали, что ты провел здесь ночь? Это же была всего одна ночь. Сегодня еще одна ночь и…

Я улыбнулся ей.

— И завтра, — добавил я, — будет еще одна ночь.

Она посмотрела на меня и крепко поцеловала:

— Именно это я и хотела услышать.

На следующее утро, когда мы заканчивали завтракать на ее кухне, она наконец принесла те шесть снимков, которые отобрала. Грозная Мадж, пара на автозаправке, хозяйка бутика в Бигфорке, священник-фундаменталист около своей часовни-трейлера в Калиспелле, агент по недвижимости в синем блейзере и ковбойской шляпе, байкер со множеством татуировок, играющий в покер с автоматом в «Маунтин-Вью».

— Одобряешь мой выбор? — спросила она.

— Одобряю.