– Тогда я им… Нет! Этого я так не оставлю! – возмутился Мышкин. – Скоро придется им паковать свои шмотки и – на выход с главным арбузятником!

– Димочка, милый вы мой, – сказала мягко Мирра Герцевна. – Вы давно меня знаете?

– Сколько живу на свете. И столько же времени влюблен в вас!

– В самом деле? – вздохнула Мирра. – А я-то, скромница, полагала, что всего лишь с тех времен, когда вы у меня подрабатывали прозектором… Тем более, выслушайте мой совет. И не только выслушайте. Сделайте так, как я прошу. Моя личная просьба. Не откажете даме?

– А это опасно для жизни? – дурашливо поинтересовался Мышкин.

– Если не прислушаетесь, может быть.

– И что же вы советуете мне делать?

– Ничего, – сказала Мирра Герцевна. – Ничего не делать! Это и есть мой совет. И тем более не вступать в дискуссии и не учить начальников, как им начальствовать. Эту публику я давно ее поняла. Они признают только одно – деньги. Самая страшная сила. Она не знает логики, здравого смысла, не знает и знать не желает морали. То, что для нас с вами свято, для них – всего повод для смеха и издевательств. А вы, мой дорогой, слишком много хороших книг прочли в детстве… такой уж у вас недостаток. Димочка, я вас очень люблю и прошу, хотя бы ради меня: не становитесь у них на пути. Они вас просто переедут. Паровозом. Даже не пробуйте. Обещаете?

– Постараюсь. Спасибо, Мирра Герцевна, – уныло сказал Мышкин и положил трубку.

– Троцкого нет, – неохотно сообщил он Большой Берте. – Но остальные имеются… Едем дальше!

– И тут у Туманова вдруг объявился родственник. Племянник. Из-за границы…

– Как же: за дядиной квартирой прискакал… А квартирка-то – ку-ку! – злорадно бросил Мышкин.

– Ку-ку! – подтвердила Большая Берта. – Вся квартира ушла в Петропавловскую больницу…

– На лечение несуществующих болезней, – с удовлетворением констатировал Дмитрий Евграфович. – Продолжай.

– Племянник побежал в горздрав. Там ему кто-то шепнул, что единственное ПАО в городе, где не берут взяток, – наше.

– Так редко приходится слышать о себе правду! – растрогался Мышкин. – Но случается. Конечно, – скромно добавил он, – есть в городе еще парочка честных патологоанатомов. Все? Сюжет закончен? Тогда разбежались! Я еще могу успеть к своей негритяночке. А то она в Африку укатит без меня.

– Нет! – заявила Клементьева. – Не все.

– Что еще? Я уже ушел. Меня тут давно нет.

– Биохимия. Он весь пропитан барбитуратами. Насквозь. Как греческая губка.

– Пропитан? Чем пропитан? – не понял Мышкин. – Что-то я стал плохо слышать…