— Мои лояльные финансисты, — сказал Альфред с горечью. Его глаза потухли, и голос снизился до бормотанья. — Доверчивый китайский мальчик с Коулуна. Викки, я всегда делал все правильно. Я получал лучшие оценки в школе. Я говорил на прекрасном английском. Я играл честно. Я много работал. Я следовал правилам, Викки. Я следовал каждому правилу, — бледная улыбка мелькнула на его лице. — Да, всем правилам, кроме одного.

— Какого? — спросила она.

— Влюбился в гуйло с Пика.

— Продолжай, Альфред, это было давно.

— Отворачивался от некоторых людей, китайцев. Закрывал какие-то двери. Мне было наплевать. Штука в том, что в Гонконге слишком много дверей. Они не могут все разом захлопнуться перед твоим лицом. Но они все захлопнулись.

— Но какое все это имеет отношение к случившемуся?

— Просто пытаюсь понять, как я мог быть таким наивным. Я должен был увидеть, когда это надвинулось.

— Что?

— Ты помнишь, где мы встретились?

— Конечно.

— Я тебе нравился — тогда, давно.

— Да, Альфред. Нас тянуло друг к другу.

— Мы были как первооткрыватели. Ты была словно водолаз — исследовала глубины. Я был как астронавт.

— Это был просто танцевальный вечер в «Жокей-клубе».

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Так как это связано с настоящим?

Но Альфреда несло.

— Мы были такими молодыми.

Думая, как воодушевить его или, по крайней мере, сделать так, чтобы он засмеялся, она сказала:

— Я не уверена, что знаю, как себя вести с сентиментальным Альфредом, и я знаю, что не смогу вынести плаксивого. Это не твой стиль.