55

Вернемся чуть назад, отмотаем пленку. В тот день, позабыв о приличиях и статусе гостя, я шесть часов кряду провалялся на диване в домашнем кабинете Грегори, запоем читая «Восстание» Менахема Бегина и откладывая свой отъезд в Ладисполи с часу на час. Самые дерзкие операции последних месяцев восстания евреев против англичан я зачитывал Лине вслух, восхищаясь мужеством, дерзостью и хитроумием восставших. К концу книги я понял, что мир с Египтом Бегин все-таки не подпишет. Всю свою жизнь, всю свою многоопасную молодость, полную жертв, крови, проклятий и мужества, он посвятил одной цели – завоевать территорию для еврейского государства. Никто никогда без крови не даст евреям и пяди земли. Никто никогда не продаст евреям мир и покой – ни за какие деньги! Все, ВСЕ договоры о мире или перемирии, заключенные англичанами и арабами с Хаганой[50] или с другими еврейскими организациями и правительствами, всегда – по Бегину – обходились евреям новой войной и новой кровью. И единственно последовательным человеком, отвергавшим всегда какие-либо сделки с противником, был Менахем Бегин. Как он может теперь уйти с завоеванных территорий, если это не ЗАвоеванные земли, а ОТвоеванные? Что он скажет истории? Что он всю жизнь отвоевывал еврейское государство, а к концу жизни вернул арабам то, что обошлось его народу тысячами жизней?

Когда Бегин пришел к власти, в Москву приезжал Нисан Гордон, еврейский журналист из Нью-Йорка. Он сказал мне: «С тех пор как Бегин стал премьер-министром Израиля, арабов не слышно за Синаем». Тогда я не понимал почему. А теперь, читая книгу воспоминаний Бегина, я легко представил себе, какой страх вселяет это имя в душу любого арабского экстремиста, знающего, что этот человек НИКОГДА не прощал даже англичанам ни одной еврейской жертвы, ни одного оскорбления еврейского солдата.

Сегодня для Бегина подписать мир с Египтом ценой отступления из Синая равно перевороту всей его жизненной программы, но я думаю, что он поступился бы и этим, как Кутузов когда-то поступился Москвой, если бы знал, что мир, купленный такой ценой, сохранит жизнь хоть одного израильского солдата. «Но ценой уступок нет мира с арабами!» – кричит мне каждая страница его книги, и я верю ему куда больше, чем Вите Кожевникову, и понимаю, жестко и непреложно понимаю, что Израиль находится на краю войны – новой и самой кровопролитной. Будет ли она сейчас, этим летом, или через двадцать лет – еще неизвестно, что лучше для Израиля.

Но у меня там сестра! Сестра и Ася!..