Не знаю, что меня сильнее беспокоит: оставлять Юрико без присмотра или тащится через Гавару одному. В участке посоветовали стрелять без стеснения при условии, что уже к утру мы будем далеко-далеко. Так и поступим.

Нечасто мы с Юрико выходили на улицы вечером — зрелище с приходом темноты всё больше обрастает унынием, силуэты домов, столбов, лес вдалеке, шум воды — картина совершенно обыденная, но украшенная мелкими деталями безысходности, столь мелкими, что мне ни в жизнь не удастся вычленить их из общего пейзажа.

Гавара, Сеферан — эти населённые пункты стали клещами, сосущими мою кровь. Беспощадные мрази пятью литрами не насытятся, они пожрут меня без остатка, если не убраться.

Стараюсь шагать быстрее, а в глаза местным не смотреть. Так, мне кажется, самое безопасное. Документы прижаты к телу отчаянно мёрзнущей перебинтованной рукой.

К несчастью, в больнице я никого не встречу: Освальд Манупла уехал совсем недавно. Лечебница, впрочем, не заперта, так что внутрь проникну я без труда. Додумывать, что я там буду делать, придётся на ходу.

Вертеть головой приходится постоянно, всё время надо быть начеку, выхватывать из тени хвосты. Да, мне страшно.

С трудом удалось не шлёпнуться в огромную лужу перед самыми ступеньками.

Я боялся всю дорогу до белоснежной коробки больницы. Прижавшись спиной к двери, я принялся оглядываться, подолгу всматриваться в каждую тень под каждым деревом. Ожидая засаду, вооружился пистолетом. Вхожу. Среди темноты заметны стулья в приёмной, стулья и дверь. Никого и ничего больше. Прохожу в кабинет фельдшера, погружённый в знакомые с детства больничные запахи. Как же я успел по ним соскучиться.

Пистолет заглянул в каждый закоулок помещения, оказавшегося пустым. Я подхватил стул в углу и подпёр им дверь — баррикада неважная, но так хоть немного спокойнее. В голове затикали несуществующие часы, как будто бы счёт идёт на секунды.

Свечу я принёс с собой, чтоб на месте не возиться. Уже через секунду получил свет, блёклый, слабый и бездарный. По электричеству и люминесцентным лампам тоже тоскую.

Освальд достал документы из того высокого шкафа, за дверцами которого обнаружились многочисленные коробки с папками, потрёпанными листами и всем прочим, на чём способны держаться чернила. Всунув документы на полупустую полку, я занялся осмотром.

В первой коробке документы посвящены историям болезни местных жителей, отчёты — ничего, связанного с Немаином нет. К ожидаемому сожалению, во всём шкафу так и не нашлось ничего интересного.

В ящиках столов аккуратно выложены инструменты, редкостный порядок меня немало удивил. Набор таков, что фельдшер способен провести даже очень сложную операцию, если только хватит знаний и навыков.