Да, подобное заведение вряд ли бы ей понравилось. Он легонько провел большим пальцем по ее подбородку.
— И что потом?
— А потом Гай сообщил мне, что я отменила семьдесят три процента визитов к портнихе, которые организовала его мать, после чего посуровел и добавил, что я не явилась на шестьдесят семь процентов наших свиданий. То, что свидания шли вторыми по значимости, говорило о многом. Как бы там ни было, он стал требовать, чтобы я «исправила свое поведение». Да, кажется, именно так он и выразился.
— А он предложил, тебе подсказку или руководство к действию — насчет того, как именно исправлять поведение?
Она не сдержалась и улыбнулась.
— Разумеется. — Улыбка тут же исчезла. — Но самым главным пунктом было требование перейти в другой отдел. Или, еще лучше, вообще уволиться. Ведь я все равно не смогла бы работать, когда забеременею. — Она посмотрела Риду в глаза, и в ее взгляде читался вызов. — Я с самого начала от него ничего не скрывала. Я не хотела детей. Но он благополучно об этом забыл или же решил, что сумеет уболтать меня и я передумаю. Я напомнила ему о своей позиции на этот счет, и мы впервые серьезно поругались. А когда закончили, я вернула ему кольцо. Он не ожидал, что я сделаю это в общественном месте да еще так пафосно.
Его охватила гордость за ее стойкость.
— Он был не прав.
— Да, но я все равно его обидела. Я не хотела его обижать и не собиралась этого делать, но так получилось. Он хотел дом и жену, а в результате оказался рядом с копом из Отдела расследования убийств.
Глупо было требовать от нее таких кардинальных изменений, но Рид невольно посочувствовал Лекруа.
— Я должен был бы сказать, что мне очень жаль.
Уголок ее рта дрогнул.
— А тебе жаль?
Он провел кончиком пальца по ее груди и увидел, как сморщился ореол, а сосок отвердел. У нее невероятная грудь!
— Нет, — хрипло признался он.
Ее глаза потемнели.
— Тогда не говори. Как бы там ни было, я думаю, что Гай куда меньше огорчился нашему расставанию, чем Бобби.
— Бобби. Твой отец.