— Нет, ты не прав. Письмо написано мне и сейчас. Знаешь, почему я это думаю? Там написано, что умерла бабуля! А она совсем недавно умерла, Ульрих.

— Про бабулю? А. Не ты один на этом свете имел бабушку. А что, разве Лера так уж любила и часто повторяла пословицу про «бог смеется»?

— Да нет, я вроде не помню.

— Ну видишь. А я помню, как однажды при мне произнес эту пословицу сам Сима. Произнес эту хохму на идиш. «А ментш трахт унд готт лахт», приблизительно. Это не твоя бабушка имелась в виду. А Жалусского покойная бабушка… Видимо, Плетнёв сообщает Симе в январе семьдесят четвертого, что нужно дать разрешение болгарам переправить документы во Францию. Плетнёв кого-то попросил передать Симе письмо. Требовалось, наверно, подписать о’кей, а может быть, контракт.

— Да, без формального разрешения печатать вдруг сделалось нельзя. В семьдесят третьем Россия присоединилась к Бернской конвенции.

— Вот и ответ на вопрос. Проще этого, Виктор, только поход в булочную за круассанами.

— За круассанами? А почему же ты от Плетнёва не узнал?

— Я после смерти мамы не общался же с Плетнёвым. Я считал, он во всем виноват. Плетнёв погиб, конечно. Но виновен, похоже, и перед собою и перед ней, как ни жаль.

— А как ты объяснишь пассаж «Тот, кто это передаст, в разговоры с тобой вступать, естественно, не в кондиции. Но прекрасно умеет, как понимаешь, объясняться вовсе без слов»? На что Плетнёв намекал? На нечистую силу?

— А? Ну, может, на нечистую. Интересная гипотеза. Может, он действительно дьявола собирался втянуть? Воланда? Который в «Мастере и Маргарите»? В таганском спектакле?

— Так театр уже не собирался ехать в Париж.

— Да, логично. Я пока не могу тебе объяснить это странное высказывание. Кто-то не в состоянии объясняться… может быть, потому, что общего языка нет? Тогда как же умеет объясняться без слов? Надо бы выяснить.

— Ну ладно, Ульрих, кое-что сошлось. Только ты мне объясни, как болгары разжились кагэбэшной расшифровкой беседы Лёдика и дедика, записанной в шестьдесят пятом. Мой дед не мог же в своем архиве иметь партитуру прослушки КГБ.

— Это правда. А знаешь, Вика, ты пойди и спроси это прямо у болгар сам. Дай понять им, что мы их раскусили. Теперь пусть сами объяснят тебе остальное: о сверхъестественном посреднике и об этом кагэбэшном протокольчике. А я буду тоже думать. Пройдусь в горы по грибы. У меня обычно под грибы появляются мысли умеренной умности.

У Вики не было даже и мыслей слабой умности… Быстро распечатать файл. Стереть файл из компьютера. В ресепшн. Факсов нет. Ну ведь отправила же Мирей расписание, не могла не отправить! И быстро влево, вглубь, к ресторану.