— Они сказали, что семью убил датский офицер. Отца, мать и двоих или троих детей, не помню. Никто ни в чем не был уверен. Такие обвинения просто нелепы.

— Вы приезжали в деревню, задавали вопросы?

— Говорю же вам, это Афганистан! Мы сделали все, что смогли. Даже добрались до того дома. Там действительно был взрыв, мы это видели. Но никто не слышал ни о каком сигнале от попавшего в засаду патруля. — Его глаза потемнели. — За исключением Рабена… В районе не было никаких других отрядов. Вообще никаких войсковых подразделений…

— Томсен слышала о ком-то с фамилией Перк, — напомнила Лунд.

Ярнвиг подался вперед и ударил кулаком по столу.

— Нет офицера с такой фамилией! Неужели вы думаете, я его не искал? Рабен — мой зять. Мне он никогда не нравился, но ради дочери я хотел правосудия.

Странге покачал головой:

— Но зачем Рабену лгать? А остальным? Все они рассказали вам одно и то же.

— Та авантюра стоила трех жизней. Рабен всегда был упрям, с трудом подчинялся приказам. Может, он хотел стать героем. А может, пытался переложить вину на другого.

— А как же семья? — спросила Лунд. — В том доме действительно кто-то жил? Вы их нашли? Что они рассказали?

— Нет. Как нам сообщили, они убежали.

— Все?

— Все.

Лунд перелистала блокнот.

— Вы командовали тем контингентом. Проверку проводили вы лично?

— Нет, — ответил Ярнвиг таким тоном, будто это было бы ниже его достоинства. — Меня тогда не было в лагере. Но когда я вернулся, меня детально проинформировали. Было очевидно…

— Стоп! — скомандовал Странге. — Вас в лагере не было?

— Именно это я и сказал. Я был на совещании Совета безопасности в Кабуле. Мой заместитель держал меня в курсе.

— Имя? — тут же спросила Лунд.

— Капитан Согард. Теперь он, разумеется, майор. Я вернулся через два дня после того, как Рабена и его людей привезли из деревни. Согард предоставил мне полный отчет, и я…