— Спасибо, на сегодня мы закончили, — остановила она полковника.

— Что?

— Это все. — Лунд кивком указала на дверь. — Вы можете идти.

Выходя из комнаты, Ярнвиг столкнулся на пороге с Бриксом. Лунд наблюдала за тем, как они расходились в дверях — молча, только обменявшись взглядами.

— Чует мое сердце, Ярнвиг теперь поднимет шум, — заметил Странге. — А ведь нам велели не дразнить гусей.

Когда она смотрела в окно вслед выходящему из здания полковнику, она вдруг поймала себя на той же мысли, что пришла к ней накануне. Люди в военной форме не всегда были редкостью в Управлении полиции. Во времена немецкой оккупации тут обосновались нацисты и управляли штатом датских полицейских, оставшихся на посту. Некоторые датчане переметнулись на другую сторону, допрашивали партизан. Лунд доводилось слышать легенды о привидениях в подвале, в котором немцы и их пособники из местных когда-то избивали и пытали подозреваемых, а затем отправляли их в Минделунден умирать привязанными к столбам на бывшем стрельбище.

Кое-кто из тех «оборотней» тоже нашел свою смерть, их казнили партизанские отряды — прямо на пороге собственных домов, на автобусных остановках по пути на работу…

Война не всегда была чужеземной экзотикой. Для кого-то война — привычная, повседневная вещь, часть жизни вроде плохой погоды или болезни. Лунд просто повезло, что до сих пор ей не приходилось сталкиваться с этим мрачным явлением, схоронившимся в тени.

— Где Согард? — спросила она.

— Я оставил ему уже четыре сообщения. Он так и не перезвонил.

— Вот как? — заинтересовалась Лунд.

Как только Россинг ушел, Бук дал Карстену Плоугу задание проверить прошлое Монберга, а сам надел теплое зимнее пальто и покинул Слотсхольмен ради горячей сосиски в кафе на площади. Стоило пересечь мост, и он оказался среди нормальной городской жизни. Здесь люди занимались своими делами, не подозревая о лихорадочной деятельности в серых зданиях на другом берегу канала. На протяжении долгих веков Данией правили с этого маленького острова, с тех самых пор, как воин-архиепископ Абсалон возвел на нем свой замок. В свободное время, в бытность свою депутатом парламента, Бук посетил руины замка, сохранившиеся под дворцом Кристиансборг. Уже почти целое тысячелетие Слотсхольмен был магнитом для власти, а за властью, не сомневался Бук, всегда следуют слухи, скандалы и интриги.

Когда он вернулся, ничего нового его не ждало.

— По-моему, он рассказал правду, — сказал Плоуг. — Монберг действительно преподавал в университете, когда там училась Драгсхольм. У них мог быть роман. После университета она какое-то время работала за рубежом, а потом получила место в армии.