— Спасибо, но сегодня я не смогу, — солгал Бук.

— Только не говорите, что у вас на ужин эти ужасные хотдоги!

— Как-нибудь в другой раз. Обещаю.

Плоуг продолжал отчаянно жестикулировать, поэтому Бук распрощался с Россингом и вернулся в кабинет. Карина сидела в кресле, ее дочка возле окна улыбалась драконам и что-то шептала.

— Монберг связан с тем афганским делом, Томас, — сказала Карина с виноватым видом. — Драгсхольм обратилась к нему с жалобой на процедурные ошибки военной прокуратуры.

Плоуг слушал, стоя у двери. Карина достала из сумки какие-то документы.

— Расследование проигнорировало показания, данные бойцами. Монберг знал, что это дело…

— Карина, — вмешался Плоуг, — все это мы знаем. Если вы пришли в надежде вернуть место…

— Давайте хотя бы дослушаем ее, — остановил его Бук.

— Сначала я ничего не могла найти, — сказала она, указывая на документы. — А потом вошла в систему и сверила фамилии бойцов отряда с файлами архива.

— У вас больше нет доступа к компьютерам министерства! — возмутился Плоуг.

Бук взглядом заставил его замолчать.

— Расследование проводило Министерство обороны, — продолжила она. — Но Монберг присутствовал на одной встрече, которая касалась… — Она нашла нужное место на листе. — Касалась Йенса Петера Рабена. В то время он уже сидел в Херстедвестере.

— Это тот солдат, который бежал? — удивленно спросил Плоуг.

— Да, тот самый, — подтвердила Карина. — Протокола встречи не сохранилось. Если бы не одна строчка в ежедневнике Монберга, я бы даже не знала, что речь шла о Рабене.

— Карина, — начал Бук, — все это очень интересно…

— Встречу инициировал министр обороны. Я помню его звонок. Он был очень настойчив. — Она нахмурилась, припоминая. — А вот Монберг совсем не испытывал желания там присутствовать.

Бук задумчиво тер подбородок.

— Россинг заверял меня, что между Анной и Монбергом не было ничего, кроме старой интрижки. Чуть ли не клялся в этом.

— Значит, он лгал.