— А я навещала, — продолжала она. — Каждую неделю. И я видела, что он выздоравливает, что с каждым днем ему становится лучше. Но его все равно не выпустили.

— Сейчас ему нужна помощь, — вступил в разговор ее отец. — Позвони ему. Скажи, что желаешь его видеть. А полиция сделает остальное.

— Ты хочешь, чтобы я предала его? — закричала она. — Отправила обратно в тюрьму?

— У него с головой не все в порядке, — настаивал Торпе. — То, что он говорит… просто бред какой-то.

— Мюг мертв, — сказала Луиза. — Грюнер тоже. Теперь Лисбет Томсен. И еще та женщина-адвокат. Это тоже бред?

— Он последний, кто остался в живых, Луиза…

У священника были руки солдата. Сейчас они были сложены у груди, словно в молитве.

— Я пыталась позвонить ему, — призналась Луиза. — Он не отвечает.

— Попробуй еще раз, — потребовал Ярнвиг. — Звони, пока не дозвонишься.

Она вышла от отца и, стоя в коридоре, смотрела, как серьезные мужчины в полном боевом снаряжении выносят со склада оружие, боеприпасы, амуницию. Впереди новый поход.

— Где ты, Йенс? — прошептала она. И добавила так тихо, что сама едва услышала себя: — Где я?

Квартал в Вестербро, рядом с которым стояла церковь Торпе, пользовался дурной репутацией. Секс-шопы, полулегальные бордели, наркоманские притоны, уличные проститутки.

В таком месте не составляло труда найти то, что было нужно Рабену. Две короткие беседы с какими-то типами недалеко от мясокомбината, телефонный звонок, кивок, адрес.

Это оказался большой ангар в районе моста Дюббёльсбро. Внутренние стены подпирались строительными лесами, воняло канализацией. У дальнего окна стоял ржавый зеленый фургон «фольксваген».

У детины в кожаной куртке было лицо боксера: покрытое шрамами и уродливое. Крепкое сложение говорило об увлечении бодибилдингом и пищевыми добавками. Рабен оценил все это. Одни люди учатся драться в тюрьме. Другие находят учителей получше.

Громила открыл заднюю дверь и скатал в рулон старый ковер. Рабен увидел небольшой арсенал: мелкокалиберные пистолеты, служебные револьверы, автоматы. Почти все оружие, несмотря на опасный вид, было поддельным и совершенно бесполезным для него. Должно быть, молчание Рабена было достаточно красноречивым. Парень смел в сторону дешевое барахло и вытащил черный «нойхаузен». Швейцарский самозарядник. Старый, но в отличном состоянии.

— Армейский, — сказал он. — Лучшее, что у меня есть. В Испании запросто получил бы за него четыре штуки евро.

Рабен взял пистолет в руку, подержал. Раньше он пользовался таким.

— Сколько у тебя?