— Есть информация о том, что его видели через три месяца после того, как он был объявлен погибшим. Трое солдат стали свидетелями одного инцидента в Афганистане. Там находился офицер, которого звали Перк.

— Вы хотите сказать, что он жив? — с болью в голосе воскликнула женщина.

— Я не знаю, — ответила Лунд. — Возможно, он был замешан в одном преступлении. Речь идет об убийстве мирных граждан…

— Пер не способен на такое!

— Имея ваше разрешение, мы могли бы начать немедленно. Иначе я вынуждена буду обращаться за судебным решением, и все затянется. Пожалуйста. Если вы…

— Вы не человек. Вы какое-то чудовище! — выкрикнула ей в лицо Мёллер. — Неужели у вас нет сердца?

Это обвинение задело Лунд за живое, она с трудом сдержалась. В памяти снова всплыла картина из прошлого. Когда-то Ян Майер, сидя в инвалидной коляске, сказал ей примерно то же самое. У нее есть сердце. И чувства тоже есть. Именно эти чувства вынуждают ее иногда мучить людей, и мучиться самой. Чтобы найти истину и избавить их от боли.

— Я понимаю, что вы испытываете… — снова начала она, стараясь говорить спокойно.

— Лунд! — В дверях стоял один из оперативников.

— Я занята, — бросила она, не оборачиваясь.

— Приехал Брикс. Он хочет вас видеть.

Ханна Мёллер молча смотрела на нее. Лунд вздохнула и вышла из церкви на кладбище. Все работы были остановлены.

У могилы стоял Брикс в плотном зимнем пальто и с каменным выражением на лице.

— Об эксгумации мы не договаривались, — сказал он, когда Лунд приблизилась к нему.

— Семье не позволили увидеть тело. Согард не дал им, при поддержке армейского священника.

— Этого недостаточно для того, чтобы вскрывать могилу.

Он был раздражен. Наверняка имел очередной неприятный разговор с Рут Хедебю.

— В этом деле все ниточки ведут в армию, а не к фанатикам во главе с Кодмани.

— Вы можете производить эксгумацию, только имея разрешение родственников или судебное постановление. Есть у вас одно или второе?

Она стояла перед ним с горящими глазами, уверенная в своей правоте.