— Мы уезжаем! Теперь уже точно…

Бук потребовал экстренного заседания кабинета министров. Он ожидал отказа, но ему быстро назначили время. Когда он явился, Герт Грю-Эриксен сидел во главе стола в комнате для совещаний, слева от него устроился министр внутренних дел Кан. Бук занял место напротив. Затем пришел Россинг и сел рядом с ним. Премьер-министр не сводил с министра обороны тяжелого взгляда.

— Нам надо многое обсудить, — без приглашения начал Бук.

Он облачился в свой лучший костюм, надел чистую рубашку, повязал темный галстук. Его волосы были причесаны, борода подстрижена. Все эти героические усилия он совершил по настоянию Карины.

— Как вам, вероятно, известно, поездка в Афганистан пока не принесла значительных результатов. Но это ничего не меняет. Обнаруженные мною факты доказывают: наша партия, а значит, и правительство запятнали себя, и это настоящий скандал…

— Мы это уже слышали, — перебил его Кан. — И ради этого вы нас позвали? Чтобы сообщить, что полиция ничего не нашла?

— Пока не нашла. Но если вы позволите, я продолжу…

— Своими речами вы оскорбляете премьер-министра, вы сомневаетесь в его честности! — не давал ему говорить Кан. — Я не собираюсь больше выслушивать ваши бессмысленные тирады.

— Вы правы, Кан, — с улыбкой ответил Бук, он обещал себе быть хладнокровным. — Мы собрались здесь, чтобы изучить факты…

Грю-Эриксен покачал головой и сказал:

— Нет, Томас, у нас появился более серьезный повод для встречи. Прошу всех быть предельно внимательными. Мне трудно об этом говорить, но я только что получил информацию…

Он подвинул папку из коричневой кожи Кану, и тот с готовностью, словно только этого и ждал, начал раздавать присутствующим копии одного и того же документа.

— …из которой следует, что министр обороны сознательно вводил правительство в заблуждение, — продолжил Грю-Эриксен.

Флемминг Россинг сидел с таким видом, будто заранее догадывался о каждом слове премьер-министра.

— Он утаил некое экспертное заключение.

На столе перед каждым лежал лист с фотографией оторванной руки с коричневой татуировкой. Россинг посмотрел на снимок, потом встретился взглядом с Буком.

— Из этого заключения следует, что рука, найденная в Афганистане и перевезенная впоследствии в Данию, не принадлежит талибу-смертнику. Эта информация была скрыта, чтобы избежать вопросов об убийстве мирного населения.

— Это неправда, — не выдержал Россинг.

— Хотел бы я в это поверить, — заметил Грю-Эриксен. Он помолчал, глядя на Россинга через стол. — Но не могу. Вы уволены с поста министра обороны, непосредственно с этой минуты. Ваши действия будут расследованы службой безопасности на предмет наличия в них состава уголовного преступления…