Россинг молча шел вперед, высоко подняв голову. Потный, растрепанный Бук, тяжело дыша, следовал за ним. Им в лицо совали микрофоны, выкрикивали один и тот же идиотский вопрос:

— Вы виновны? Бук! Россинг! Вы виновны?

Мария увидит это в новостях. И как назло, их последний разговор был натянутым. Томас Бук собрался с силами, освободился от хватки копов, снова повисших у него на локтях, и произнес одно-единственное слово, глядя в ближайший объектив камеры:

— Нет.

К тому времени, когда «лендровер» снова оказался на дороге, Лунд чувствовала себя как выжатый лимон, в голове роился клубок вопросов. Бронежилет и каска до смерти надоели ей, но Странге был начеку и пресекал ее попытки незаметно ослабить застежки.

В небе висела яркая луна. В ее свете местность преобразилась, и пейзаж с далекими снежными вершинами стал почти красивым.

— Почему так случилось? — спросила она.

Он не ответил.

— Почему? Если бы не было жертв среди населения, Драгсхольм не стала бы поднимать старое дело. Так зачем было убивать тех людей?

— Господи, Сара. Невозможно узнать все. Завтра мы будем в Копенгагене и тогда спросим Брикса. — Он вздохнул. — Напрасно ты накричала на афганца. Они этого не любят.

— Да с него как с гуся вода.

— Может, у него свои проблемы, о которых ты не догадываешься. Это же Гильменд, а не Вестербро.

— Зачем Билялю забирать с собой Луизу Рабен? Ты же не думаешь, что они как-то связаны?

Странге засмеялся:

— На эту птичку посматривал Согард. Ты разве не заметила?

— Нет, — проговорила она. — Мне вообще кажется, что с тех пор, как ты вытащил меня из Гедсера, я стала плохо видеть.

— Не огорчайся, — великодушно улыбнулся он. — Сейчас главная задача — доставить тебя домой. И тогда… — Он протянул руку вперед, к залитому лунным светом горизонту. — Заместитель комиссара полиции Лунд раскроет все загадки. Плохие парни получат по заслугам. И мир снова будет спасен…

— Тоже мне, юморист, — фыркнула она со смехом.

Он улыбнулся: