Алан отодвинул свой стул и встал. Ему не терпелось выйти из этой комнаты, почувствовать на улице холодный ветер, свежий воздух…

Анри Дюваль поднял глаза, лицо его было взволнованно. И он односложно спросил:

— Нет?

— Нет, Анри. — Алан медленно покачал головой и положил руку на плечо безбилетника под заштопанную фуфайку. — Мне очень жаль… Думаю, ты постучал не в ту дверь.

Глава тринадцатая В палате общин

Глава тринадцатая

В палате общин

1

1

— Значит, вы сообщили кабинету министров, — сказал Брайан Ричардсон. — Как министры это восприняли?

Глава партии потер рукой уставшие глаза. Со времени возвращения накануне премьер-министра из Вашингтона Ричардсон большую часть времени провел у его стола. Он всего десять минут назад ушел оттуда и на такси приехал на Парламентский холм.

Глубоко засунув руки в карманы пиджака, Джеймс Хоуден продолжал стоять у окна своего кабинета в Центральном блоке и смотрел на послеполуденный поток подъезжающих и отъезжающих. В последние несколько минут приехал и уехал один посол; внизу прошли и исчезли из глаз трое сенаторов, похожих на древних браминов; появился, словно предвестник беды, священник в черном одеянии, с видом коршуна; важно вышагивали рассыльные из учреждений с кейсами, на которых стоят монограммы; парламентарии возвращались после ленча или прогулки и чувствовали себя как дома, словно они члены клуба; и всюду — неизбежные туристы: иные останавливаются, чтобы их сфотографировали рядом со стеснительно улыбающимися конными гвардейцами.

«Какое все это имеет значение? — думал Хоуден. — К чему в конечном счете все сводится? Все вокруг нас кажется таким неизменным: длинная череда лет; скульптуры; многоэтажные здания; наша система правления; наша просвещенность, — или по крайней мере так мы считаем. И однако же, все такое временное, и сами мы наиболее хрупкая и временная часть всего.

Так зачем же мы боремся, стараемся, стремимся чего-то достичь, когда лучшие наши деяния со временем сводятся к нулю?»

Он полагал, что ответа на эти вопросы нет. Ответа нет никогда. Голос главы партии вернул его на землю.

— Как они это восприняли? — повторил Брайан Ричардсон. Утром состоялось заседание кабинета министров в полном составе.

Отвернувшись от окна, Хоуден спросил:

— Восприняли что?

— Акт о союзе, конечно. А что еще?

Джеймс Хоуден ответил не сразу. Они оба находились в парламентском кабинете премьер-министра — комнате 307С, маленькой и более интимной, чем кабинеты в Восточном блоке, но отделенной всего лишь лифтом от палаты общин.