Дворецкий бесшумно вновь появился и начал перекладывать завтрак с блюд на подогретые тарелки. Там были яйца по-флорентийски и омлеты. Алан выбрал яйцо по-флорентийски.

— Если хочешь, можно сварить тебе яйцо, — предложила заботливая Шэрон.

— Нет, спасибо! — Алан посмотрел на лежавшую на тарелке большую порцию. — Я ем дома вареные яйца только потому, что умею хорошо кипятить воду.

— Вы действительно опытный кипятильщик, — заметил сенатор. — И не только воды. — И добавил: — Я обнаружил, что ваше кипячение привело к неожиданному результату.

Когда дворецкий ушел, неслышно закрыв за собой дверь, Шэрон объявила:

— Я сегодня иду в суд. Надеюсь, ты не станешь возражать.

— Лучше бы ты мне этого не говорила. — Алан улыбнулся ей через стол. — А то я буду смущаться.

Неожиданно сенатор Деверо спросил:

— Скажите, мой мальчик, ваша юридическая контора процветает?

— Откровенно говоря, нет. — Алан горестно улыбнулся. — У нас было мало времени для начала, и большинство наших сбережений быстро растаяло. Потом мы начали становиться безубыточными. А вот в данном месяце, боюсь, этого не будет.

Шэрон сдвинула брови, словно не понимая.

— Но публикации в газетах, конечно же, помогут. Разве они не принесут тебе клиентов?

— Я сначала тоже так думал, — откровенно ответил Алан. — Но сейчас у меня такое впечатление, что это отпугивает людей. Мы с Томом говорили об этом вчера вечером. — И он пояснил сенатору: — Том Льюис — мой компаньон.

— Да, я знаю, — признал старик и добавил — Я навел справки о вас обоих.

— Дело, по-моему, в том, что консервативные клиенты — как, кстати, и компании — не хотят, чтобы их адвокаты были слишком на виду, а другие, у которых небольшие дела, считают нас слишком важными или слишком дорогими.

Сенатор кивнул.

— Должен сказать, на редкость проницательное суждение.

— Если это так, — сказала Шэрон, — то это ужасно несправедливо.

— Насколько я понимаю, — заметил сенатор Деверо, — ваш мистер Льюис особенно интересуется корпоративным законодательством.

Алан удивился и ответил: