— Все еще в песочек играешь? — зло набросился он на нее. — Уж не ты ли качели сломала? Ишь по чужим дворам шастают, телки непокрытые. А ну пошла отсюда!

«Пьяный», — определила Оля.

Витина квартира оказалась на первом этаже за лестницей. Тогда, давным-давно, у их старой двери было семь звонков, здесь имелся только один. Оля нажала кнопку.

— Кто? — раздался за дверью старушечий голос.

— Я к Виктору.

— Кто будете-то?

— Родственница.

— Как звать?

— Оля.

Дверь распахнулась.

— Тетя Нина? — вскрикнула Оля. И прошептала, не веря глазам: — Ты жива. А папа и мама?

— Я ничего о них не знаю, — прошептала в ответ полная неряшливая старуха и с чувством обняла Олю. — Витя сказал, что в ночь ареста вы убежали из дому и с тех пор ваш след пропал. Почему ты раньше не объявилась?

— Я думала, тогда всему пришел конец. Я была уверена, что ни тебя, ни мамы с папой давно нет в живых.

— Да что же мы все в дверях стоим! — спохватилась тетя Нина.

Она провела Олю на кухню, усадила на табурет, стала собирать чай. Кухонька была маленькая, да и квартира — тоже. Только на одну семью. Оля ее похвалила:

— Как вам удалось получить отдельную квартиру? Витя, наверное, начальник? Где он сейчас?

Тетя Нина рассмеялась:

— Витя — дворник. Мы живем в служебной квартире — для дворников. Такие мы вот начальники. А ты, наверное, Витю видела. Он сейчас во дворе качели чинит. Кто-то сорвал качели. Не его это дело, но он все равно взялся. За все берется. Такой характер.

«Значит, тот пьяный в кепке — Витя!» — похолодела Оля, но ничего не сказала.

— Где Алик? Почему пришла без него? — расспрашивала тетя Нина.