— Я тебе уже сказала: надо было проверить одну догадку. Пошла в Центральное адресное бюро и сказала: ищу родственника, переехавшего из Москвы. А он, оказалось, — и не думал переезжать!

— Что за догадка? Открой шкаф.

— Рано.

— Все равно открой.

Алик поднялся со своего места, присел перед Олей на корточках, взял ее руки в свои и требовательно посмотрел ей в глаза. Она помедлила и уступила:

— Ты помнишь, как тетя Паша прописывала нас к себе? Она тогда спросила, когда мы родились. Мы сказали. А тетя Паша тогда: «Вы что-то путаете, этого не может быть. Дети так быстро один за одним не рождаются. Запишем вас обоих на одну дату, как двойняшек». Выбрали твой день рождения. Мне это не понравилось — я должна была стать младше на полгода. На полгода — понимаешь? Я ведь и сейчас хорошо знаю, когда мой настоящий день рождения.

Алик вскочил.

— Это же меняет все! — крикнул он. — Совершенно все!

— Не спеши. Сначала надо, чтобы это подтвердилось.

— Да что тут подтверждать? Ясно же и так. Мы друг на друга и не похожи.

— Отец, кстати, у нас может быть один…

Алик схватил Олю за руку и поднял ее с лавки.

— Обратно к тете Нине! Чтоб все вопросы отпали!

— Сейчас уже поздно.

— Пусть! Пошли на мост, возьмем такси! Там их много с Киевского вокзала проезжает…

В такси Оля сказала:

— Я должна увидеть папину книгу… — и поправилась: — Книгу Степана.

Алик, указав глазами на шофера, прижал палец к губам.

* * *

Виктор Георгиевич Кареев был теперь пенсионер и жил на Красной Пресне. Служебную квартиру, которую он с матерью занимал в конце сороковых и где бывала Оля, ему пришлось сменить опять на комнату в коммуналке.