— Странно, — задумчиво сказал Зотов. — Отчего же меня не тащили в трудсовет?

— Вероятно, ты был не самым исполнительным функционером, когда в коммунистах состоял, — усмехнулся Кот. — Позволял себе, видать, вольные мысли и отдельные критические высказывания. Вот тебя и списали сразу в пассив. Утешайся тем, что не один в подобном положении. Помнишь девяносто пятый год, Зотыч?

— Помню, — вздохнул Зотов. — Плохой год. Меня из НИИ выперли. Три с лишним года проработал после института — и выперли. Сократили. А я только что женился, жена на пятом или шестом месяце… Потом узнал: еще некоторых ребят из нашей лаборатории тоже уволили. Всех членов партии.

— Верно, всех членов партии. Увольняли, чтобы обрубить старые связи, чтобы растрясти по новым коллективам и лишить возможности хоть как-то организоваться. Партверхушка тогда сдала партию, в печку бросила. Корабль шел ко дну, а места в спасательной шлюпке на всех не хватало!

— Опять козни аппарата? — вздохнул Зотов. — Надоело… Решение о роспуске партии принимал чрезвычайный съезд.

— А ты там был? — засмеялся Кот. — А хоть одного делегата видел? Насобирали каких-то людей на каких-то конференциях. Спешку объяснили ситуацией — мол, подъем масс и так далее. И эти неизвестные делегаты за нас решали!

— Однако народ действительно волновался.

— А-а… Никаких волнений не было. Ну, погромили босяки винные точки, пошарашили как по команде два десятка самых заплесневелых райкомов… Ну, забастовки провели, опять же как по команде. Выходит, партия забастовок испугалась? То не пугалась, танками наводила порядок, а тут… Нет, брат, просто стало совершенно ясно: пора менять тактику. Аппарату надоело сидеть на чемодане. Вот откуда пошло.

Мол, учитывая пожелания трудящихся, признавая историческую вину перед народом… А народ и распустил сопли, расчувствовался. Словно на поминках, когда хоронят какого-нибудь подлеца: дрянь был человек, а все равно жалко — Божья тварь, царствие небесное…

Они долго молчали, прихлебывая чай. Потом Зотов сказал:

— Просто не верится… Все логично, а не верится!

— Сам не верил, — хмыкнул Сальников. — После хозяйственного магазинчика прикупил мехмастерские. Потом опытный заводик заимел. И тут ко мне заявляются… Двое в шляпах. Товарищ Сальников, как, мол, насчет партийной сознательности? Или вы сложили оружие? Неужели и вправду подумали, что партия, за которой двадцать лет неустанной работы в массах при царизме, тюрьмы, каторга, а потом — победоносная революция и почти восемьдесят лет — руководящая и направляющая роль в обществе… И чтобы эта партия добровольно отвалила в сторонку? Почесался я и говорю: — Да, такая партия сама в сторонку не отвалит. Ну вот, говорят двое в шляпах, чувствуйте себя, товарищ Сальников, и дальше членом великой и непобедимой… А роспуск — тактический ход. Укрепим государство — все вернется на круги своя. И потому, дорогой друг, начинай выполнять первую заповедь коммуниста — заплати членские взносы. «Прямо сейчас?» — спрашиваю. Желательно, отвечают. Сослался я на отсутствие карманных денег и попросил их прийти завтра. Затем побежал в кооператив «Страж» и нанял десяток самых крутых горилл. Они мне встали как раз в сумму членских взносов. Но это более надежное помещение капитала.