Дэниэлс впервые не смог найти подходящих слов. Он тяжело вздохнул и продолжил. Мальчишки, с которыми он сидел в автобусе, заметили ее и рассмеялись. Они не знали, что это его мать, и принялись кричать: «Шлюха! Потаскуха!»

Он покачал головой:

— А я к ним присоединился.

* * *

Лангтон был в ярости и не мог успокоиться. Ему передали, что Дэниэлс исчез. Полицейские из группы наблюдения и прикрытия предположили, что подозреваемый воспользовался черным ходом «Менеджмента А. И.», пересек Уардоур-стрит и прошел к гаражу. Но его машина по-прежнему была припаркована. Лангтон напустился на них и выбранил за некомпетентность. Выход из подземного гаража по лестнице привел бы Дэниэлса назад, на улицу, а там, рядом с Оксфорд-стрит, он сразу мог сесть в такси или в какой-нибудь из автобусов. А мог даже спуститься в метро на станции «Тоттенхем-Керт-роад».

Лангтон распорядился немедленно вызвать ему патрульную машину и поехал к Анне.

* * *

Она гадала, по какой причине Дэниэлс решил нанести ей визит. Но знала, что ей нужно потерпеть.

Дэниэлс пояснил, что после этого случая он снова сел в автобус, уже один, и добрался до места, где в последний раз видел мать. Он нашел ее на дорожке, прислонившуюся к стене, ее юбка задралась до пояса. Около нее он заметил мужчину в светло-голубой рубашке, который избивал Лилиан Даффи. Она пьяно вскрикивала, но он колотил ее еще сильнее, и она наконец соскользнула со стены и упала.

— Я набросился на него и начал бить, но он достал нож. Она поднялась и встала между нами, заорав на меня: «Убирайся отсюда и не лезь не в свое дело!» А он пригрозил меня убить, если я не отстану. И я убежал. Потом ее подобрали копы. Она сказала, что ее изнасиловали, жестоко избили и она предъявит обвинения.

Дэниэлс рассказал, как он утром отправился в свой старый дом, желая убедиться, что она осталась жива и у нее не столь уж тяжелые ушибы. Ему открыл дверь мужчина в светло-голубой рубашке. Алан опрометью бросился вниз по лестнице, но на улице его тут же арестовали и увезли в полицию в патрульной машине.

— Она заявила, что я ее избил. И меня допрашивал полицейский, не человек, а наглая свинья. Он говорил со мной по-хамски, ругал последними словами, но хуже всего, что я встречал его у нас в доме. Он служил в полиции нравов и постоянно околачивался в этом квартале.

Анна догадалась, что он имеет в виду Барри Сауфвуда. Теперь Дэниэлс говорил так тихо, что она с трудом слышала его.

— А спустя восемнадцать месяцев они обнаружили ее труп и снова арестовали меня по подозрению в убийстве. Все случилось как в дурном сне — пугающе и нереально. У меня не было денег на адвоката, да и вообще никаких денег, я тогда не зарабатывал. Но не сомневался, что ее убил этот тип в голубой рубашке. И вернулся в наш гнусный дом, чтобы с ним расквитаться. Одна из женщин сказала мне, что он «сделал ноги», забрав их деньги. И обещал их всех убить, если они проболтаются о нем здешним копам.