— Подожди, — остановил он меня, — ты уложила Джафара, главаря этой шайки. Нам надо любым способом отправить его в Москву. Он столько знает и за ним столько числится, что цены нам с тобой не будет за это. Надо действовать быстро, не то его телохранители очухаются, и с ними придется повозиться. Да и объяснять нашим, что к чему, тоже будет непросто.

Я все поняла. Прежде всего мы с Павлом забрали автоматы и спрятали, чтобы больше никто не мог ими воспользоваться. Потом сняли ремни у трех чеченцев и связали как следует Джафара. Он уже отдышался и готов был нас разорвать, но поздно. Из черного платка, которым было закрыто его лицо, мы соорудили знатный кляп и сунули ему в рот, чтобы не болтал лишнего. Подхватили его — я за ноги, где полегче, Павел подмышки. Павел был уже в полной форме и только слегка прихрамывал. Не успели мы показаться на улице, как к нам на помощь подскочил Володя.

Втроем мы в два счета отнесли Джафара к «УАЗу» и положили на пол. Володя сразу же за руль, мы с Павлом сели сзади. Володя уже успел заправить машину и теперь с полным баком выжимал из нее все, что можно.

— Будут ли еще контрольные посты? — поинтересовалась я.

— Не было до сих пор, — ответил он, — но тут каждый день новшества. Могут шлагбаум поставить или просто патрульных выставить, так что от проверок мы не гарантированы, да и от нападения тоже.

— Эх, накликал ты на нашу голову, — пробурчала я, увидев впереди на дороге четверых вооруженных людей в накинутых на лица черных платках. Вид этих типов не предвещал ничего хорошего, и потому я посоветовала Володе не подъезжать ближе. Подождем, что они предпримут.

Чеченцы, а это, без всякого сомнения, были они — наши военные так не одеваются — не двигались с места. Один из них сделал знак, чтобы мы подъехали.

— Поступим так, — предложила я. — Ты, Павел, приготовь пистолет, а Володя пересядет к тебе с автоматом на заднее сиденье. Как только подойдут к машине двое или трое, открывайте по ним огонь на поражение. Они не шутят. Главное — опередить их. Я же подойду к ним одна и постараюсь отправить к вам хотя бы половину группы. С остальными справлюсь, не беспокойтесь. — Решительно пресекла попытки мужчин сопровождать меня. Объяснила: — Увидев одну женщину, притом в такой же маске, — забрала у Павла его платок, который он второпях сунул к себе в карман, и набросила на лицо, — они определенно не будут стрелять и начнут выяснять, кто я такая, куда и зачем. А мне того и надо, чтобы выиграть время и обезвредить чеченский патруль.

Примерно так, как я предполагала, все и получилось. Единственное, что я не учла, это язык. Не успела подойти, как один из них, видимо командир, встретил меня словами по-чеченски, не то приветствием, не то руганью. Я не растерялась и рукой показала на нашу машину. Пусть думают, что хотят. Командир расценил этот жест по-своему и направил двоих боевиков к «УАЗу». Взяв на изготовку автоматы и лязгнув затворами, они решительно направились к машине. Только бы ребята не растерялись. Между тем командир, не долго думая, протянул руку, явно пытаясь сорвать с меня платок. Я увернулась. Тогда он решил схватить меня за плечо, и опять у него ничего не вышло. Чеченец ругнулся, но уже по-русски, бросил автомат, чтобы не мешал, своему напарнику и кинулся на меня. Получив хороший удар ниже пояса, присел и вытаращил на меня глаза, полные удивления и боли. Чтобы не мучить человека, сделала «круток» на одной оси с выносом вытянутой ноги. Удар по голове, равносильный броску молота, собьет с ног кого угодно — и надолго.