— Слушаю, начальник гарнизона полковник Щербаков.

По мере «слушания» лицо полковника багровело. В заключение он повторил несколько раз «есть» и «будет сделано», «бортовой номер самолета, на котором она летит, 1247», а затем, схватив фуражку, кинулся в дверь, оставив меня в полном недоумении.

Истекали последние минуты того часа, когда «транспортник» должен подняться в воздух. Не знаю, о чем говорил офицеру генерал Рожков, но поспешность, с которой начальник гарнизона выбежал из кабинета, вселяла надежду, что он это сделал в моих интересах. Действительно, скоро он вернулся, и не один, а с двумя майорами.

— Эти офицеры будут вас сопровождать до Москвы и помогут довезти ваших задержанных. Самолет ожидает вас, счастливого пути. — Полковник был сама любезность и даже распорядился, чтобы на всех пятерых был доставлен горячий ужин.

На прощание он спросил, может ли еще чем-нибудь помочь. Я воспользовалась его предложением и попросила оказать содействие еще одному нашему сотруднику. Его жена оказалась в заложниках у чеченцев. Сейчас он вместе с одним старшим лейтенантом готовится освободить ее. Хорошо бы дать им в поддержку бронетранспортер с вооруженными солдатами.

— Сделаю все, что вы просите, — заверил меня полковник и попросил: — Только вы там генералу Рожкову доложите все как есть. Я много слышал о нем, мне бы не хотелось, чтобы у него сложилось обо мне неправильное представление.

— Не беспокойтесь, расскажу о вас в самых восторженных тонах.

— Много встречал я людей из вашей спецслужбы, но такую очаровательную, смелую и отзывчивую девушку вижу впервые, — сделал мне комплимент начальник гарнизона.

Полковник дал свою машину, чтобы забрать пленников и подъехать к самолету, который был готов взлететь. Командиру корабля передали распоряжение начальника гарнизона взять на борт пятерых, и нас уже ожидал поданный трап. Командир экипажа лично проводил нас на места. Джафара и Ростислава, получивших вместо веревок и кляпов цивилизованные наручники, предоставленные начальником гарнизона, усадили под наблюдением двух молодых майоров Юрия и Саши в хвосте самолета. Врач уже не возражал против нашего присутствия. Командир поставил его в известность о приказе начальника гарнизона, и он, расположив своих раненых поближе к кабине управления, больше не обращал на нас внимания. Передав своих пленников под охрану офицеров, я обнаружила в самолете единственное мягкое кресло. В отличие от пассажирских лайнеров здесь места для сиденья были расположены в виде сплошной скамейки вдоль фюзеляжа. Измученная последними событиями, я заснула мертвым сном.