– Угу. девяносто-шестьдесят-девяносто. У вас всегда одно на уме.

– Отстань! Ну вот, цифры-то с нулями! Так же не может быть! Как это возможно – координата «ноль».

– Все бывает, – ласково улыбнулся Алексей, убирая бумагу в карман рубашки. – Существуют квадраты, в которых по умолчанию первый ряд идет под координатой «0». Это минусовые квадраты: клетка «00» служит окончанием строки, переводом на иную линию шифровки или еще как-то. Бывают так называемые хордовые квадраты – по сути четыре квадрата с нулевыми координатами по средним осям. Увы, Майка, этот шифр разгадать практически невозможно, если…

– Если что?

– Если не знаешь квадрата, – твердо закончил Алексей. – То есть ключа. Слушай, мы ведь чай собрались пить, а не ребусы гадать. Не заварить ли нам, наконец, зеленого чайку? Для прочистки мозгов…

Девушка пожала плечами, встала, потянулась к шкафчику за чайником и заваркой. При этом босые ступни встали на цыпочки, халатик на талии разошелся, и Майя ощутила, как ласковые руки Алексея обвили ее обнажившееся тело, сладкой оковой легли на бедра. Алексей нежно поцеловал ее в пупок.

– Майка, – услышала она его напряженный голос, – а может… не надо никакого чая, а?

И девушка тут же забыла о чае…

Потом был сладкий, донельзя развратный секс на кухне – на столе, слегка присыпанном крошками от печенья, затем на полу…

После этого Майя пошла заниматься. А потом она попросту ничего не помнила. Тем более – как ЭТО случилось…

В итоге девушка сидела той же поздней ночью, на той же кухне, в одних трусиках, положив босые ноги на мирно дремлющего шарпея Ромку и нервно посмеиваясь. А Алексей разглаживал на столе тот самый обрывок бумажки, извлеченный Майей некогда из пачки мусора в «нехорошей» квартире.

– …конечно, напугала! – бормотал он, еще борясь с остатками сна. – Среди ночи подняться и нагишом пойти гулять по подъезду! Ты бы еще в киоск за пивком сбегала… Ладно, проехали. Лунатизм – это почетная болезнь, вроде аутизма. Так значит вот в чем, похоже, причина твоего ночного похода! Это точно та бумаженция?

– Точнее не бывает.

– Ну ладно, ладно… Хорошо все то, что хорошо кончается, – пробормотал Алесей сонно и плюхнулся на табурет. – Да-а… Я думаю, вот уж сейчас без чая мы никак не обойдемся. Давай, доставай.

Девушка встала на цыпочки, потянулась вверх. Специальный заварничек «для грина» стоял на верхней полочке, рядом с другим, купленным специально. Они не пожалели пятидесяти долларов, чтобы приобрести этот медный, потемневший от времени гибрид самовара и миксера. Алексей торжественно положил туда свернутую в трубочку долларовую бумажку, прищелкнул пальцами, сказал «ТАК!» в короткий чайников носик, и с тех пор чайничек, медленно покрываясь пылью в самом углу полки, терпеливо «заваривал грины». С этого момента начали капать отчисления из Москвы за «фэншуйские» разработки, переданные Алексеем какой-то фирме, и пошло-поехало. Доллары в доме не переводились. Иной раз Майка вытрясала из кошелька последние рубли, чтобы было на что доехать до валютного пункта и поменять очередную порцию «зелени». Протирать чайничек Алексей не рекомендовал: даже пыль на нем, как он выразился, волшебная, симоронавтическая.