В этот момент в опустевшем салоне бывший водитель «шевроле» внезапно схватился за сердце и захрипел, выдавливая:

– Во, мля… чтой-то я… того…

– Черт! – рявкнул Анисимов, удерживая руль, и беспомощно добавил: – Браток, держись! Держись, говорю, мать твою! Щас уже, скоро…

Что будет «скоро», он догадывался. И знал, что ничего хорошего не будет.

У въезда на круг по обочинам стоял согнанный туда транспорт – грузовики, фуры, легковушки и автобусы. В них прилипли лицами к стеклам пассажиры, с ужасом наблюдая жуткий триллер, разворачивавшийся на их глазах. Машины пронеслись мимо, хлестнул по ушам вой сирены. Въезд на кольцо перекрывали мигающие маячки ГАИ, семь или восемь машин; также заполошно блистали мигалки трех «Скорых» и алела длинным корпусом пожарная машина.

Автомобили понеслись по кругу. В первом из них, в белом джипе, метался такой же побелевший, как и кузов его авто, Алехан, изрыгая проклятия. Он прокусил от напряжения толстую губу, не замечая солоноватой крови и понимая, что ничего, ровным счетом ничего сделать не может. В ушах грохотал голос неизвестного ему полковника:

– Не сбавляйте скорость! Что бы ни было, СКОРОСТЬ НЕ СБАВЛЯЙТЕ!!!

Круг этот был достаточно большой – можно было мчаться по нему, кренясь, но удерживаясь в радиусе поворота. Черно-белый отбойник мелькал, долбил по сознанию.

Вот наконец Мирикла перебралась к краю. Ее цветастая юбка раздувалась парашютом, открывая стройные мускулистые ноги, но это цыганку сейчас не волновало. Бросок… Шкарбан на лесенке глухо вскрикнула: женщина чуть не сорвалась, зацепилась за верхнюю часть борта, повисла, поджав ноги назад и показывая испачканные подошвы. Ее коленки болтались в десятке сантиметров от бешено несущегося под ними асфальта с разметкой.

– Ми-ри-ииии! – глотая рыдания, страшно закричала из кузова Патрина.

Она прижимала к своей груди маленького Данилу и закрывала ладонями его стриженую головку. Пацанчик ворочался и хныкал.

Но цыганка все-таки подтянулась, хватая воздух бесцветными губами, и перевалилась через борт, на матрасы. Одной рукой ее обхватила девочка, плача и стараясь погладить. Машины ревели моторами, кружились на шоссейном кольце, на выступе, где располагалась авторазвязка.

Пришел черед оперативников Спецуправления.

– Катька! Мля, прыгай в кузов! Убью! – заорал Анисимов из-за руля во всю силу своей глотки.

Но с крыши донеслось:

– Машину выводи… С кольца выводи… выпрыгнем!

– Какое там…

Водитель «американца» уже лежал на сидении. Его голова мерно и глухо стукалась об стойку, лицо посерело. Мертв. Они должны были взорваться уже десять минут назад, если бы он был за рулем.