В этой модели примуса «экраном от ветра» служит маленькая треугольная пластинка, но Же-Ка заслонял печку от ветра своим телом, наклоняясь над ней всякий раз, когда пытался разжечь ее, так что дело не в защите от ветра. Вообще-то пользоваться примусами следует не в палатке, а снаружи, но при штормовом ветре, прорывающемся даже внутрь, разжечь эту штуку нет никакой надежды.
— Всё в порядке, — говорит Жан-Клод, проверяя каждую отсоединенную деталь: регулирующий пламя наконечник горелки, упорное кольцо горелки, пламегаситель, нитриловые уплотнители, свинцовую прокладку в самой горелке, кожаный манжет насоса.
Он что-то шепчет себе под нос и с помощью немногочисленных инструментов, имеющихся в его распоряжении — отвертки, маленького гаечного ключа, нескольких проволочных зондов, — снова собирает печку и пытается разжечь. Ничего не выходит.
— Не создается давление в резервуаре, — наконец заключает Жан-Клод.
— Как это может быть? — удивляюсь я. Нужно накачать примус, и давление заставляет керосин подниматься по крошечным трубкам. У меня всегда получалось.
Же-Ка качает головой.
Тут раздается голос Норбу Чеди, тихий и почти виноватый:
— На перевале Донгха Ла, задолго до Кампа-дзонга, Наванг Бура уронил свой тюк с крутого склона. Никто из сахибов не видел, потому что Наванг шел сзади, с последней партией мулов. Внутри был примус, который несколько раз ударился о большие камни внизу. Наванг Бура подобрал его и все остальное и снова уложил в тюк, не рассказав об этом случае ни доктору Пасангу, ни сахибу Дикону, ни леди Бромли.
— Это было несколько недель назад, — замечаю я. — С тех пор мы должны были не раз пользоваться тем… этим примусом.
— Не обязательно, — устало возражает Жан-Клод. — Обычно в каждом лагере мы разжигали одну и ту же печку. Этот примус мы взяли из резервных запасов, чтобы подниматься с ним на гору. Модель 1925 года, специально для больших высот.
— Ты можешь его починить?
Если мы застряли тут на несколько дней, от успеха Же-Ка может зависеть наша жизнь. Горячий чай и суп нам не повредят, но растопить снег, чтобы получить питьевую воду, — это необходимость.
— Резервуар не протекает, — говорит Жан-Клод. — А насос я разбирал и проверял раз десять, и кожаный манжет тоже. Не вижу никакого дефекта или поломки. Эта штука просто… не работает… черт бы ее побрал.
Мы все молчим, довольно долго, но тишина заполняется завыванием ветра, так что мы хватаем пол и стены палатки, чтобы она не улетела.
— Сэнди Ирвин починил не один десяток вещей, соорудил веревочную лестницу на Северное седло и модернизировал весь кислородный аппарат, пока был в базовом лагере и выше, — бормочет Же-Ка. — А я — гид Шамони, сын кузнеца, изобретателя и промышленника — не в состоянии даже починить