Он прав. Второй лагерь считается приятным, потому что, в отличие от первого и третьего, расположен так, чтобы ловить максимум солнечных лучей, которые может дать небо Гималаев. Но теперь тут облачно, ветрено и жутко холодно. Единственное его достоинство — превосходный вид на гору Келлас, названную в честь врача, умершего во время разведывательной экспедиции 1921 года.

— С теми перилами, которые мы установили, — с надеждой говорю я, — они могут подняться сюда из первого или даже базового лагеря за несколько часов.

— Вряд ли, — возражает Жан-Клод. — Когда мы прокладывали путь сегодня утром, снегу было по колено. Теперь наших следов не найдешь — их сдуло или замело. Подозреваю, что к утру большую часть перил тоже засыплет снегом. Это очень сильная метель, друг мой. Если Реджи или Дикон попытаются сюда подняться, то они и носильщики будут… как это сказать?..

— В полном дерьме? — подсказываю я.

— Non, копать ямы. По крайней мере тот участок пути от первого лагеря, где нужно сойти с морены и ступить на ледник. В такую метель, когда не видно ни следов, ни трещин, это тяжело и очень опасно.

— Мы оставили бамбуковые вешки вдоль всего маршрута.

— И по всей вероятности, — говорит Жан-Клод, — к утру многие из них сдует или занесет снегом. — Он снова имитирует речь Дикона с тягучим оксфордским акцентом. — И еще одно, что мы усвоили, друзья мои: по крайней мере каждый второй бамбуковый колышек или деревянная направляющая для веревки должны быть снабжены красным флажком.

На этот раз я не смеюсь — слишком сильно болит голова. Кроме того, мне становится страшно.

— Что мы будем делать, Жан-Клод, если буря продолжится и завтра?

— Опыт подсказывает нам, что нужно оставаться здесь — присесть на корточки, — пока буря не утихнет, — говорит он, перекрикивая ружейные залпы трещащего по швам брезента палатки. — Но меня беспокоят шерпы, у которых нет спальных мешков. Они уже выглядят неважно. Надеюсь, их друзья не дадут им замерзнуть ночью. Но если это затянется больше чем на день, думаю, нужно попробовать спуститься во второй лагерь.

— Но ты сказал, что там почти так же ветрено и холодно, как здесь, в третьем.

— Там теперь есть не меньше шести палаток, Джейк. Велика вероятность, что в грузе, предназначенном для верхних лагерей, мы найдем продукты, как минимум один примус и одну печку «Унна» с запасом твердого топлива.

— А, черт… все нормально, — бормочу я.

Перевернувшись, ложусь на замерзшую банку каких-то консервов. Кроме того, я чувствую каждый камень морены под дном палатки — большая часть их врезается мне в позвоночник и почки. Когда мы ставили палатку, в этом месте, самом дальнем от возможной лавины, было достаточно снега, чтобы его слой под дном палатки принял форму тела. Теперь снег в основном на крыше палатки и по бокам.