— Это довольно бесцеремонно — так подглядывать за ним. — Мой голос звучит резко, максимум того, что я могу позволить себе в разговоре с дамой.

Реджи кивает.

— Совершенно верно. Непростительное вторжение в личную жизнь мистера Дикона. Но я должна была знать. Трое швейцарских гидов, которых я попросила помочь найти тело Персиваля, уже отплыли из Европы, и мне нужно было отправить им телеграмму в Коломбо, если я отказываюсь от их услуг и пойду в горы с вами.

— Значит, Ри-шар прошел проверку? — В голосе Же-Ка нет гнева, только легкое смущение. Сомневаюсь, чтобы он говорил тем же тоном, если бы его голого рассматривала Реджи. Хотя не обязательно.

— Прошел, — подтверждает Реджи. — Но Пасанг сообщил мне, что из-за местоположения и тяжести некоторых ран мистер Дикон может испытывать постоянную боль.

— И что? — возражаю я. — Многие альпинисты мирового класса совершают восхождения, несмотря на боль.

— Возможно, не такую сильную, — отвечает Реджи. — И я сожалею, что солгала вам насчет того, что мой дорогой кузен Чарльз умер от ран, пока вы плыли в Индию. На самом деле он покончил с собой. По словам моей тети Элизабет — леди Бромли, — он семь лет мужественно переносил страдания, но у него больше не осталось сил терпеть боль. Чарльз застрелился из служебного револьвера.

Мы долго молчим, несколько минут.

— Просто из любопытства, — наконец произносит Жан-Клод, — вы не повторите имена тех нанятых вами швейцарских гидов?

Реджи снова называет их, и Жан-Клод смотрит на нее широко раскрытыми глазами.

— Я удивлен, леди Бромли-Монфор, — уважительно присвистнув, говорит он, — что вы отправили их назад и выбрали нас.

Реджи улыбается.

— Я заплатила трем швейцарцам за потраченное время, отправила чек на приличную сумму, когда они вернулись из Коломбо, но вам уже заплатила моя тетя. А она получает доходы от плантации в Дарджилинге, которой я управляю с четырнадцати лет. Продолжать экспедицию с вами — а также с Пасангом и «тиграми» из числа шерпов — было гораздо дешевле. Но я должна была знать о ранах мистера Дикона… выдержит ли его организм это восхождение, или нет. Как вам известно, ему тридцать семь.

— Джорджу Мэллори тоже было тридцать семь, когда он пропал в прошлом году. — Это звучит глупо, но на мою фразу никто не реагирует.

Жан-Клод высвобождает верхнюю часть туловища из кокона спального мешка. Ему нужно освободить руки. Он не может разговаривать, не жестикулируя.

— Но, мадам, вы спрашивали, знали ли мы Ри шара Дикона в послевоенные годы. Этот период как-то связан с вашими сомнениями по поводу лидерских качеств нашего друга?