Поэтому нам не оставалось ничего другого, как впятером набиться в «большую палатку Реджи» на наклонной плите, защищенной от камнепада двумя большими валунами; Дикон и Пасанг установили ее вчера, когда поднялись с грузом в пятый лагерь. (В воскресенье, поправляю себя я, снова вспомнив, что время уже за полночь.) Дикон и Пасанг не только придавили все края палатки довольно большими камнями и вместо колышков использовали вбитые в скалу немецкие стальные крюки, но также укрепили палатку приблизительно двадцатью ярдами новой особо прочной веревки, зигзагом пропущенной через вершину купола и привязанной к большим валунам, выше и ниже по склону.

Палатка Реджи достаточно велика, чтобы пять человек могли в ней сидя поужинать, но вытянуться в ней в полный рост, чтобы поспать, довольно трудно.

У нас не было времени, чтобы отковырять примерзшие камни и похоронить Мэллори, но мы все равно целый час мерзли у его тела на Северной стене Эвереста. Несмотря на пришитые к одежде бирки с надписью «Дж. Мэллори», Дикон хотел со всей определенностью установить личность погибшего. Поэтому мы втроем взялись за ножи и стали отковыривать гравий с левой стороны тела, где оно вмерзло в землю, пока не смогли немного приподнять его и взглянуть на лицо.

Ощущение было такое, что приподнимаешь бревно, накрепко вмерзшее в почву за долгую зиму.

В конечном счете Дикон лег на спину и заполз под приподнятое тело, чтобы рассмотреть лицо мертвеца.

— Это Мэллори, — сказал он.

— Что вы еще видите? — спросил Пасанг.

— Глаза закрыты. На щеках и подбородке щетина, но бороды нет. — Голос у Дикона усталый.

— Я имел в виду видимые повреждения, — уточнил Пасанг.

— Жуткая колотая рана на правом виске над глазом, — сказал Дикон. — Возможно, ударился о камень, когда летел вниз, или в него отскочило острие ледоруба при попытке самозадержания.

— Кость черепа в этом месте пробита? — спрашивает Пасанг.

— Да.

— Можно его опускать? — спрашиваю я, тяжело дыша. Мы сняли кислородные маски перед тем, как приступить к делу. Усилие, которое требовалось приложить, чтобы просто приподнять наполовину выпотрошенный, окоченевший труп, было для меня чрезмерным.

— Да, — повторил Дикон и выскользнул из-под мертвого тела. Потом прибавил, почти шепотом: — Прощай, Джордж.

Мы обыскали карманы Мэллори и заглянули в брезентовую сумку, висевшую у него на груди. Как я уже говорил, на трупе не было ни металлической рамы для кислородных баллонов, ни рюкзака — только маленькая сумка на груди и под мышкой, а также несколько сохранившихся в карманах вещей.