Я пячусь — чисто инстинктивно. «Кошки» у меня на ногах соскальзывают с камня, и мне приходится опереться на ледоруб, чтобы не упасть. Потом я напоминаю своему телу, что до падения в вечность меня отделяют каких-то двадцать ярдов. Я очень смущен. Но это британский альпинист, можно не сомневаться. И если не ее кузен…
— Я узнаю эти широкие плечи и эти альпинистские ботинки, — говорит Реджи. — Персиваль гораздо тоньше, и торс у него не такой мускулистый. И зеленых альпинистских ботинок у него никогда не было… Джейк, я абсолютно уверена, что вы нашли Джорджа Ли Мэллори.
Время уже за полночь, но мы впятером — Дикон, Пасанг, Реджи, Жан-Клод и я — сидим в своих спальных мешках внутри «большой палатки Реджи», которая примостилась на наклонной каменной плите рядом с пятым лагерем, и каждый держит одну из внутренних растяжек, пытаясь помешать усиливающемуся ветру порвать брезент или сбросить нас с горы. Мы очень, очень устали.
Мне жаль, что мы не стали хоронить Джорджа Мэллори сегодня днем — вернее, вчера днем, понимаю я, взглянув на часы. Сегодня уже девятнадцатое мая, а по плану Дикона мы должны были подняться на вершину еще два дня назад. Ветер усиливается с каждым часом, и двояковыпуклое облако, висевшее над вершиной Эвереста все утро, после наступления темноты спустилось к нам в вихре метели, и если бы мы остались на Северной стене с телом Мэллори, то были бы вынуждены потратить еще час или два, отбивая замерзшие куски скалы, чтобы засыпать тело. Даже самая маленькая пирамида из камней отняла бы больше времени и сил, чем мы могли потратить в условиях надвигающейся бури. Мы тщательно обыскали тело, отметили его положение и приметы, по которым его можно найти, чтобы потом вернуться к нему, и Дикон объявил, что пора начинать длинный траверс с запада на восток к пятому лагерю. Когда я возразил, что Мэллори заслуживает должного погребения, несмотря на приближающуюся ночь, Реджи ответила мне: «Он почти год лежал здесь под снегом и солнцем, под луной и звездами, Джейк. Еще одна ночь ничего не изменит. Мы переночуем ниже — в пятом, а не в шестом лагере — а утром вернемся, чтобы похоронить Мэллори».
Но вышло так, что мы не вернулись.
Мне до сих пор больно об этом думать.
Как оказалось, мы поступили разумно, что повернули назад и пошли траверсом в пятый лагерь, а не попытались подняться в крошечный шестой лагерь. К двум часам дня ветер так разгулялся, что вырвал часть креплений одной из двух маленьких палаток Мида в пятом лагере. Теперь это засыпанная снегом куча зеленого брезента и сломанные стойки на крутом склоне горы. Мы могли бы снова поставить палатку, используя ледорубы в качестве стоек, но не стали тратить на это силы. Вторая палатка Мида была порвана падающими с горы маленькими камнями, которые пробивали стены и крышу, как пули — жестяную банку. Любой, кто находился бы в палатке в момент попадания в нее камня, был бы убит на месте. Впереди нас ждала долгая ночь с сильным ветром и летящими камнями.