— Руперт, — обратилась ко мне Билли. Она явно была расстроена, но голос все еще звучал довольно спокойно. И она больше не шептала. Видимо, считала, что Конни теперь лучше слышать то, что она говорила. — Иди Же к ней, — настаивала она. — Побыстрее, ладно? У меня такое впечатление, что она… Не знаю, как это сказать. Я боюсь, что она теряет контроль над собой.

— Теряю? — взвилась Конни. — Ты боишься, что я потеряю контроль? Ха-ха-ха! Да он уже потерян!

И я заторопился в направлении ее клетки.

— Конни? — позвал я.

— Сюда, Руперт. Сюда, сюда. — От ее насмешливого задабривающего тона голоса у меня мурашки поползли по спине. — Я жду тебя с нетерпением.

— Эй, не надо так нервничать, — попытался я успокоить ее.

— Ты скучал по мне?

— А как же.

— Готова поручиться, по моей маме ты скучал больше.

«В самую точку», — подумал я, но вслух сказал:

— Нет, что ты.

— Враки, враки, в трусах раки.

Судя по голосу, она находилась где-то прямо передо мной. Остановившись, я повернулся лицом к клетке и, вытянув вперед руку, стал водить ею из стороны в сторону.

Клетка была еще вне пределов досягаемости.

Именно то, что надо было.

— А как насчет Киммммм-берли? — промычала она. — Неужто ты не тосковал по ней?

— Мне вас всех не хватало.

— Чушшшшь. Чушь, чушь, чушь! По ней ты скучал больше, чем по мне. По ним обеим ты скучал больше, чем по мне. Признайся. Тебе хочется их трахнуть, так ведь? Или, может, ты уже сделал это? Сделал? А? Ты уже трахнул мою мамочку, Рупи? Или сказочную Кимммм-берли? Трахнул? И как там они. Они были хороши и…?

— А ты еще называешь Тельму ревнивой сукой, — попрекнул я ее.

Что оказалось весьма некстати. Потому что Конни пронзительно завопила. Но это был не вопль страха, какой можно услышать в кино. Это был какой-то бешеный вопль, леденящее душу рычание.