Тедди недоуменно прищурился:

– Что насчет нее?

– Полагаю, ты знаешь, что она мертва! Убита, как ее отец. Утонула. Ты вроде бы знаешь все остальное.

– Нет, этого я не знал, – покачал головой Тедди.

– То есть хочешь сказать, что ты не имеешь никакого отношения к тому, что случилось с этой девушкой?

– Конечно нет! Я только что сказал, что впервые об этом слышу!

Он вполне мог лгать. Но что-то в душе подсказывало Алексии, что Тедди говорит искренне. Она не знала, что испытывает: разочарование или облегчение. Сейчас было бы легче верить, что это Тедди убил Дженни Хэмлин. Что за всем этим стоит извращенное чувство справедливости и фамильная гордость.

– Мне так жаль, Алексия.

Она опустила глаза и увидела, что он по-прежнему сжимает ее руку. Не зная, что делать, Алексия не шевелилась. Но то тепло и утешение, которые она всегда получала от его прикосновений, ушли навеки.

«Как и остальное. Как мои дети, моя карьера, мой брак, мое будущее…»

Часть за частью, камень за камнем… крепость, выстроенная Алексией вокруг ее новой жизни, разрушалась чьей-то невидимой рукой, жестокой, неумолимой рукой судьбы.

– Ты не сказал полиции, верно? Насчет Билли?

Тедди отнял руку:

– Нет. И ты не говори. У них нет причин связывать нашу семью с этим делом, а нам не стоит давать никаких поводов.

– Стоит, Тедди. Мы должны сказать правду.

– Вздор, Алексия. Что такое правда по сравнению с фамильной честью? С репутацией? Если полиция узнает о Билли, придется рассказать о твоем прошлом. Ты этого хочешь?

Прежде чем Алексия успела ответить, дверь открылась. Вошли два охранника в сопровождении Энгуса Грея.

– Пора.

Энгус дружески обнял за плечи Алексию и вывел из здания.

– Мне позвонить кому-то? Вы не должны быть сегодня одна.