Голубые глаза Квейна сузились, и судорожно дернулся кадык.

— Ты не знаешь, во что ты хочешь вмешаться. — В его отрывистом низком голосе прозвучала боль. — Может, ты оставишь нас в покое со всем этим, пока еще окончательно не исчезла наша старая дружба? Неужели ты никак не можешь забыть, что ты газетная ищейка?

— Это не для «Стар», — хрипло запротестовал Барби. — Газета в этом не заинтересована, но некоторые вещи я сам не могу понять. Я должен кое в чем разобраться, Сэм, прежде чем это сведет меня с ума!

В его голосе послышалась дрожь.

— Ты чего-то боишься, Сэм, я знаю. Иначе, зачем все эти бессмысленные предосторожности по отношению к старику Мондрику в аэропорту? И чего ради ты превратил это здание в крепость? — Он проглотил слюну. — В чем опасность, Сэм?

Сэм Квейн упрямо покачал головой.

— Лучше забудь об этом, Вилл, — сказал он. — Если я отвечу, тебе не станет легче.

Барби встал, почувствовав, что дрожит.

— Я уже кое-что знаю, — сказал он хрипло. — И этого вполне достаточно, чтобы почти лишить меня рассудка. Я убежден, что ты ведешь жуткую войну против… чего-то. И я, сам не знаю как, в это вовлечен. Но я хочу сражаться на твоей стороне, Сэм.

Сэм Квейн тяжело опустился на стул. Он нервно теребил что-то в руках — Барби видел, что это маленькая римская лампа Мондрика со сделанным черной глазурью изображением Ромула и Рема — братьев-близнецов, детей таинственного Марса и земной весталки, приникших к соскам волчицы.

— Все, что ты знаешь, Вилл, может принести большие несчастья нам обоим. — Он резко отодвинул от себя терракотовую лампу и долго сидел над столом неподвижно, с затаенной болью глядя на Барби опустошенными глазами.

— Я думаю, все дело в твоем воображении, — наконец сказал он мягко. — Нора говорила мне, что ты слишком много работаешь и слишком много пьешь. Она беспокоится о тебе, Вилл, и, боюсь, она права. По-моему, тебе надо отдохнуть.

Сэм положил руку на телефонный аппарат.

— Я думаю, тебе нужно на несколько дней уехать из города, Вилл, пока ты себя совсем не загнал. Я все устрою, и тебе не придется платить ни цента, если ты обещаешь мне сегодня сесть на дневной самолет до Альбукерке.

Барби стоял, нахмурившись в полном молчании.

— Видишь ли, — продолжал Квейн, — Фонд послал в Нью-Мексико большую геологическую партию. Они ведут раскопки в пещерах и ищут останки, которые могут рассказать нам, почему гомо сапиенс вымерли в Западном полушарии к тому времени, когда туда прибыли американцы. Но тебе они не помешают.

Его суровое лицо осветила улыбка надежды.

— Может, ты возьмешь недельку отпуска, Вилл? Я позвоню Трою и оформлю это официально. Ты мог бы даже написать об этом путешествии какой-нибудь рассказ. Масса солнца, немножко физических упражнений — и забудь ты о докторе Мондрике!