— Ладно, оставайтесь. Это ваши проблемы. Мы вернемся завтра утром.

— Хорошо.

— Где вы будете спать?

— Неважно. Я просто хочу поговорить со старой леди.

Ле Брев повернулся к Шалендару:

— Вы слышали? Скажите ему, что это запрещено.

Шалендар покачал головой. Эмма, используя все свое обаяние, стала уговаривать его.

— Он говорит, что ему все равно, — перевела она.

— Но его жена ухаживает за мадам.

Я услышал циничные нотки в голосе Шалендара.

— Он говорит, что вы можете попробовать, если вам удастся, извлечь какой-то смысл из ее мычания. Она глухая и сумасшедшая, — пояснила Эмма.

Я победно повернулся к Ле Бреву. Все, что мне нужно — это сделать еще одну попытку, использовать последний шанс. Но я видел, что Эмме потребовалось собрать все свое мужество, чтобы еще раз добровольно войти в темные комнаты этого дома. Тихо она прошептала:

— Если ты останешься, Джим… то и я тоже.

— Мадам, я вам не советую… — начал было Ле Брев, но передумал. Он раздраженно подкидывал носком ботинка гравий.

— Дорогая, в этом нет необходимости, — сказал я Эмме. — Это страшно и к тому же спать нам негде.

— В комнатах наверху полно свободных кроватей, — возразила она.

— И перепачканных матрасов.

— Разве это имеет значение? — стояла на своем она.

— Хорошо, хорошо. — Ле Брев, казалось, уступил. — Это ваше дело. Я предупрежу охрану у ворот. Если передумаете, позвоните. Вы поняли?

— Поняли.