– Ну да, таков наш план.

– И вы должны узнать ее историю болезни.

– Мы тоже об этом подумали.

– Если вы получите имя психиатра, который ее лечил, возможно, я смогу с ним побеседовать в неформальной обстановке.

– Посмотрим.

– Я считала, что во время уголовного расследования полицейские постепенно отсекают подозреваемых, – вздохнула Фрида. – А в нашем случае все время появляются новые.

– В нашем случае, – уточнил Карлссон, – вообще трудно отличить подозреваемых от жертв. Но, по крайней мере, это отвлекает вас от мыслей о Дине Риве.

Фрида наградила его взглядом, который можно было бы назвать яростным.

– Я думаю о Дине Риве каждый день. А когда засыпаю, он мне снится.

– Что я могу сказать? – пожал плечами Карлссон. – Сочувствую. Ну да ладно. Что мы здесь забыли? Что случилось?

– Я хотела осмотреть еще и квартиру Пула, – ответила Фрида.

– Ну что же, давайте осмотрим.

Карлссон достал связку ключей и внимательно осмотрел бумажные бирки. Не говоря больше ни слова, они вошли в дом и поднялись по лестнице к дверям квартиры. Когда они оказались внутри, Фрида сразу узнала затхлый запах дома, в котором никто не живет, места, где ничего не двигают, не открывают окон, не дышат воздухом. Войдя в гостиную, они остановились. Фрида чувствовала стеснение: она бы предпочла побыть в одиночестве.

– Вы принесли фотографии? – спросила она.

Карлссон достал из сумки папку.

– Их сделали, когда обнаружили тело Джанет Феррис.

– Тогда они бесполезны, – заявила Фрида. – А как насчет более старых, скажем, когда вы приехали сюда в первый раз?

– Таких фотографий у нас нет.

– Почему? Разве это не было местом преступления?

– Нет, не было. По крайней мере, мы об этом не знали. И мы могли заходить сюда, когда захотим. Не было никакой необходимости еще и фотографировать.