– Да, есть маленькая загадка, которую, надеюсь, ты поможешь нам разгадать, – пояснил профессор. – Я пытался это сделать, но вопросы моей бывшей студентки, боюсь, оказались для меня слишком трудными. Это совсем не по моей части.

Глаза Присциллы загорелись любопытством. Она съела еще одну дольку апельсина.

– Холодная говядина очень вкусная. Попробуй, – сказал профессор.

– Какое одолжение? – спросила Присцилла, кладя на хлеб кусочек говядины. Глаза ее смотрели с напряженным вниманием. – Какого рода вопросы?

– Она хочет, чтобы ты посмотрела на фотографию. На ней изображена… по крайней мере, мне так показалось… современная копия древнего барельефа. Должен добавить, мало привлекательного. Поэтому приготовься. И как только ты почувствуешь, что к тебе возвращаются силы…

– Ричард, – перебила мужа Присцилла, – чем старше ты становишься, тем туманнее изъясняешься. Фотография? Современная копия древней скульптуры? Очень интересно. Конечно, я буду счастлива взглянуть на нее.

Тэсс почти физически ощущала, как бежит время.

– Спасибо, миссис Хардинг.

– Прошу вас, оставьте церемонии. Меня зовут Присцилла. – Она прожевала кусочек хлеба, вытерла пальцы о салфетку и протянула руку к Тэсс. – Можно посмотреть фотографию?

Тэсс извлекла из сумки пакет со снимками и передала его Присцилле. Миссис Хардинг вынула из кармана платья очки, надела их и стала рассматривать фотографию, продолжая жевать. Потом остановилась, с трудом проглотила и помрачнела. Некоторое время она сидела молча.

«В чем дело? – недоумевала Тэсс. – Скорее!»

Наконец, угрюмо кивнув, Присцилла медленно произнесла:

– Несколько раз я видела кое-что подобное, очень похожее на это изображение.

Тэсс, подавшись вперед, взволнованно спросила:

– Но почему оно вас так встревожило? Нож, кровь, змея, собака. Конечно, на все это неприятно смотреть, но…

– И скорпион, – прервала ее Присцилла. – Не забудьте скорпиона, который жалит издыхающего быка в яички. И не забудьте факельщиков по бокам жертвы с факелами в руках, один пламенем вверх, второй – вниз. – Морщинистое лицо старухи исказила гримаса отвращения. – И ворона.

– Я думала, это сова.

– Бог с вами, какая сова! Что за глупости. Это ворон.

– Но что они означают? – с трудом сдерживая нетерпение, спросила Тэсс.

Оставив ее вопрос без ответа, Присцилла обратилась к мужу: