– Ну что, я рискну?

– Я поймаю тебя, если что, – тут же отзывается Элмайра. – Или лучше Джон поймает? Шевелитесь!

Спуск проходит без приключений, да и приземляемся мы на вполне твердую почву. Правда, природу этой поверхности я понимаю, только когда ноги начинают разъезжаться и мне приходится схватить подругу за плечо, чтобы не упасть.

– Черт!

Джон вынимает из-за пояса фонарик; я вижу, что стою на толстом слое льда: он сковывает воду и тянется далеко вперед. Элмайра, держащая в руках погасшую волшебную палочку, качает головой:

– Уверен, что я не заморозила Вана заживо?

– Да. – Джон сосредоточенно прислушивается к чему-то. – Он был здесь, но сейчас он намного дальше. Там, где воды нет.

Подруга делает взмах палочкой, пытаясь зажечь свет, но бесполезно: ни одной искорки. Поеживаясь, она скрещивает на груди руки:

– Я пуста. Минимум на час. Надеюсь, это не будет стоить нам жизни.

– У вас есть я, – сдержанно отзывается Джон. – К тому же… вряд ли нам что-то угрожает.

Элм, как раз в эту минуту начавшая озираться, не отвечает. Рот ее слегка приоткрывается, и, запрокинув голову, она как-то сдавленно выдыхает:

– Вау. Смотрите… Джон, свети налево.

Луч фонаря выхватывает фрагменты стен. Поверхность испещрена мелкими узорами – они поднимаются до сводчатого потолка и там смыкаются, это похоже на хитрый плиточный орнамент и одновременно на рисунок изморози на стекле, но…

– Некберранские письмена… – произносит Джон осипшим голосом.

К счастью, Элмайра и Гамильтон, ушедшие вперед, этого не слышат. Я тоже ничего не отвечаю. Я делаю новый шаг, поскальзываюсь, но Айрин поддерживает меня.

– Не разбей голову.

– И правда, она и так плохо соображает.

– Эй, вы! – окликает подруга. – Да хватит обниматься!

Там, впереди, пляшет свет фонаря Джея Гамильтона. Мы догоняем. Пройдя какое-то расстояние молча и слыша только потрескивание под подошвами, я наконец решаюсь спросить:

– Элм, а если лед растает до того, как мы найдем Глински, мы…