То, что сказала ему Ариэль, ее мысли о песне и той девушке, о Джордже, который увидел ее в своей палате и назвал ангелом жизни, о воронах, вылетающих изо рта Джереми Петта на ежевичном поле боя… слишком даже для верующего. Слишком даже для человека, который в далекой церкви услыхал свое имя из уст незнакомца.

— Не знаю, — ответил он, сидя на скамейке в благоуханной тени эвкалипта. Она его только что спросила, не считает ли он нужным обсудить это с Джоном и с Берк. Он видел, что ей этого хочется, но нужно было его согласие.

— Я не уверен, что они к этому готовы.

— То есть ты хочешь сказать, что ты не готов?

— Ариэль… послушай меня. Я же только пытаюсь разобраться, да? — Терри почувствовал, что барахтается словно ночной пловец вдали от берега. — Ты говоришь, что песня, типа… вдохновлена свыше, я так понял? Этой девушкой, а она в чем-то не просто девушка? Но у Джона идея написать эту песню возникла куда раньше, чем мы доехали до этой плантации.

— Нет, у него возникла идея написать не эту, а какую-нибудь вообще песню. Он эту идею высказал, а вот она… — Ариэль заколебалась, очень похоже на то, как заколебалась во сне. Что конкретно она хочет сказать? — Она формирует песню.

Лучшего слова она подобрать не смогла.

— Формирует? То есть прямо сейчас? Ариэль, вот они — строки текста, прямо на странице. В блокноте. В этом вот твоем блокноте. И ты нашла эту строку насчет того, что надо сообразить, что оставить при себе, а что бросить на дороге. Ты, не она. Так как же это она формирует песню? Какое она вообще имеет к песне отношение? Ладно, пусть Джорджу она приснилась в больнице, как тебе этой ночью, но я не понимаю…

— С чего бы Джорджу видеть ее во сне? Он даже не говорил с ней в тот день.

— Во снах бывает. Что-то влезает в них, что-то выпадает. Послушай, у меня о ней сновидений не было. Насколько я знаю, не было у Джона и у Берк. Если она что-то вроде… ну, сверхъестественной силы, то почему бы ей не обратиться к нам ко всем одновременно?

Ариэль чуть не ответила, но сдержалась. Ответ был бы таким: «Может быть, она заговорила с тем, кто станет слушать. Может быть, она положилась на него в том, что он передаст дальше».

— Какой бы в этом мог быть смысл? — Терри положил руку ей на плечо, будто успокаивал человека, выходящего из себя. — Давай честно. Мы должны написать песню, которая мир перевернет? Да ну, брось. Или песню, которая принесет нам большой успех, и мы вдруг становимся звездами первой величины? Если ты заметила, мы сейчас по всем новостям гремим, и кто это сделал? Не эта девушка. — Он придвинулся, будто хотел сказать что-то доверительное, но Ариэль и так знала, что это будет. — Это сделал Джереми Петт. Убийством Майка и ранением Джорджа. Это сделал какой-то псих на «Стоун-Черч», с пистолетом двадцать пятого калибра. Да, я верю, что есть Бог, и верю, что есть Сатана. Я верю в рай и ад и во все, над чем многие смеются. Но это — всего лишь несколько строк песни.