В общем, никогда не будет ничего ни с одним парнем ни из одной группы, в которых она играет. Ни влюбленностей, ни легких развлечений.
Но от одной фразы, которую сказал Терри под эвкалиптом, у нее сжалось сердце.
Три — не «Пять». Идут перемены. Если придут двое новых музыкантов, изменится химия. Если ничего не выйдет, Джон может решить сам уйти в другую группу. В конце концов, это же бизнес — разве нет? Берк может отколоться и пойти своим путем. Бизнес, да. А вовсе не семья.
Она подумала, что ей придется снова решать, что бросить и что взять с собой, потому что жизнь легкой не бывает.
Кочевник после своего заявления отложил ложку и очень бережно потрогал пластырь, будто приклеенный к лицу суперклеем.
— Может, тебе надо будет растянуть сегодня твой акустический сет. Две-три дополнительных песни. Публика уж очень такая… акустическая.
Клуб «Касбах» на углу Лорел-стрит и бульвара Кеттнер в Малой Италии был одним из любимых заведений группы. Музыкальный зал небольшой, сам клуб находится под траекторией взлета и посадки международного аэропорта Сан-Диего, но место веселое и дружелюбное, и в те три раза, когда они здесь играли, прием им оказывался звездный. Что особенно нравилось Ариэль, так это что ее акустический сет — обычно пара тихих песен, исполняемых вскоре после соло Берк на ударных, — более чем отлично проходил в «Касбахе». Публика реально слушала — в отличие от других клубов, где кричали, требуя все громче и громче.
— Конечно, — ответила Ариэль. — Рада буду.
Раздался рингтон сотового — пара тактов из «Вызывает Лондон» группы «The Clash». Чэппи посмотрела на номер, не узнала и ответила:
— Алло?
Послушала несколько секунд — Терри подошел сунуть нос в аромат медленноварки.
— Ребята, вы знаете кто-нибудь диджея из «Поговорим»? — спросила Чэппи, не отрывая телефон от уха. — «Рок зе нет»?
— Нет, — ответил Терри.
— А это что за хрен? — спросил Кочевник, оставив все усилия быть джентльменом.
— Он хочет говорить
— Со мной? Нет, я ни с кем не хочу разговаривать.