Я распахнул дверцу шкафа.

И тут же оказался окружен запахом Лили: Лили полуживой и полумертвой. Внезапно Лили возникла рядом, со всем ее эгоизмом. (Эгоизм и был тем скелетом, который скреплял воедино ее прекрасную плоть. Если ее скулы были мечтой фотографа, то под кожей крылся настоящий кошмар.) Ее присутствие ощутила и Энн-Мари — оно проявилось через мою душевную муку, как проявляются кости на рентгеновском снимке. Добиться скелетоподобной худобы всегда было единственной подлинной амбицией Лили, и теперь она достигла желаемого сразу в двух измерениях: здесь, в наших умах, и там, в могиле.

Когда я обернулся, Энн-Мари смотрела на меня с неподдельной тревогой в глазах. Мне нужно было как-то объяснить свой безумный прыжок из кровати.

— Хочешь что-нибудь примерить? — предложил я как можно более непринужденным тоном.

Энн-Мари встала и подошла ко мне.

— А можно? — по-детски спросила она.

Я не ожидал, что она захочет надевать одежду Лили.

— Правда хочешь? — уточнил я.

— А что бы ты хотел, чтобы я надела?

Если уж все равно тошнит, то можно подстегнуть рвоту: я достал из шкафа платье от «призрака».

— Надень это, — сказал я.

— Это? — переспросила Энн-Мари, явно польщенная тем, что я выбрал одно из дорогих платьев от настоящего модельера.

— Да.

— Хорошо.

— Давай надевай.

— Выйди.

Голые полы и стены спальни свели наш разговор к коротким, отрывистым репликам.

Через гостиную я прошел на кухню, чтобы налить себе воды. На самом деле мне хотелось чаю, но нельзя было исключать возможность, что Энн-Мари решит заняться любовью в одежде Лили. За это время чай мог остыть, и мысль об этом почему-то казалась мне невыносимой.

Я пытался понять, почему и зачем предложил ей примерить одежду Лили; мне казалось, что отчасти я хотел — в очередной раз — унизить Энн-Мари. По тому ощущению, которое ее бедра оставляли в моих руках, и по тяжести ее тела, когда она прижималась ко мне или садилась на мой член сверху, было понятно, что она на несколько размеров крупнее Лили. Но если бы ее унижение было моим подлинным мотивом, то мне нужно было бы выбрать платье из модельного периода Лили, когда она была худее некуда. (Большая часть веса была спущена в унитаз, и лишь несколько фунтов смыты в плавательном бассейне.) Платье от «призрака» было довольно просторным. Оно должно было вполне вместить и даже выгодно подчеркнуть округлости Энн-Мари.