В перерыве мы опять выстраиваем пирамиду. Я трясу помпонами и бурчу: «Вперед, „Ястребы“». Соседка толкает меня локтем:

– «Соколы», а не «Ястребы»!

Дождавшись, когда она отвернется, корчу недовольную мину.

– Здравствуй.

Оборачиваюсь и вижу Логана. Лицо парня блестит от пота, форма в грязи. Я заметила, как один из нападающих опрокинул его через голову, и Чендлер со всего маху проехался по траве. Ох, милое было зрелище.

– И тебе привет, – улыбаюсь я, – выглядишь паршиво, капитан.

Уголки его губ подрагивают, и неожиданно парень приближается ко мне так близко, что я оторопело отступаю назад, хочу оттолкнуть его, но не успеваю. Едва мои руки оказываются напротив его груди, он перехватывает их и сцепляет в замок.

– Чендлер, что за…

– Ты получила мое письмо? – низким голосом интересуется Логан, а его глаза делаются алыми как кровь. Я захлебываюсь ужасом. Что это, твою мать, за ерунда?

Парень медленно наклоняет голову, изучая меня, а я не могу даже пальцем шевельнуть.

– Отпустите меня, – рычу я, зажмуриваясь, – мне больно.

Люцифер, которому вполне комфортно в теле молодого футболиста, улыбается и пожимает плечами, мол, как скажешь. Его пальцы размыкаются, оставляя багровые следы на моей коже, и я нервно потираю запястья.

– Что вам нужно?

– Я хотел поговорить.

– Сейчас?

– Милая Меган сказала, что ты не приняла мое предложение.

– Отдать душу? Увы, мне не хочется превращаться в бездушную тварь, Хозяин.

Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что на нас никто не смотрит.

Чудовище только внешне похоже на Чендлера. На самом деле в его глазах бездна. И я не испытываю злости, но вдруг ощущаю парализующий ужас, словно эта бездна поглотит меня, если я не отведу глаз. Надо отвернуться, надо разорвать контакт, но у меня не получается. Я смотрю в карминово-красные глаза Люцифера, пораженная его немыслимой властью надо мной и моими мыслями, и сжимаю кулаки.

– Как много ты думаешь, моя дорогая Ариадна, – Дьявол неожиданно оказывается за спиной. Его холодные пальцы скользят по моим плечам, забираются в волосы, и я в ужасе стискиваю зубы, понятия не имея, почему ноги будто вросли в землю.