Принуждение!

Чувствую, как ноги сами пятятся назад.

– Ты не можешь, – сопротивляюсь я, – мне надо увидеть его, Джил.

– Мэтт справится и без тебя.

– Я лишь хочу убедиться, что он в порядке.

– Он будет в порядке, если ты исчезнешь из его жизни, – Джил поворачивается ко мне спиной.

– Черт возьми, остановись! – злюсь я, тщетно борясь с принуждением. Голова горит, а виски пронизывает боль. – Я только…

– Уходи, Ари. Тебе здесь нечего делать.

Девушка уходит.

Цепляюсь за стену, приказываю себе идти вперед, но так и не могу справиться с принуждением. Вскоре сил сопротивляться совсем не остается, и тело выносит меня на улицу.

Останавливаюсь возле ограды, закрываю ладонями лицо и глубоко вдыхаю и выдыхаю несколько раз. На улице холодно. Дрожу, но, как мне кажется, не от ледяного ветра, а от бессилия. Надо успокоиться. Но успокоиться не получается.

Я проиграла. Я дышу, я не умерла, но я проиграла.

На парковке замечаю знакомый старый пикап. Возле машины стоит, уткнув взгляд в землю, Хэрри с перебинтованной головой. Я ощущаю ненависть, но не ко мне.

В его ореховых глазах плещется обида. Я наблюдаю за парнем какое-то время, пытаясь понять, что заставляет его так люто ненавидеть самого себя.

– Хэйдан? – окликаю я друга. Чем ближе я подхожу, тем глубже проникаю в удивительно похожие ощущения, которые испытываю почти каждый день. Словно я должна была справиться, но провалилась. Словно от меня зависело так много, но я оплошала.

Парень наконец замечает меня, отлипает от машины, засунув руки в карманы брюк.

– Ты как? Все в порядке?

– Да, цел и невредим, – он растягивает губы в улыбке, а в его груди бешено колотится сердце, – я счастливчик.

– Ты уверен, что все хорошо?

– А почему все должно быть плохо? Потому что Мэтт в операционной? Потому что на тебе нет живого места? Или, может, потому, что я в очередной раз пропустил все самое интересное, пока был в отключке? – Хэрри запрокидывает голову и морщится от боли. – Черт возьми, голова раскалывается.