– Да. Ей было тринадцать.

– Несчастливое число, – бросаю я, рисуя на запотевшем стекле узоры. Возможно, умереть от болезни легче, чем переживать то, что каждый день переживает сам Джейсон. Возможно, теперь его сестре хорошо. – Рак?

– Пневмония.

– А от нее умирают?

– Да. Случается.

Я смотрю на мужчину:

– Это неправильно, когда умирают дети.

– Умирать в принципе неправильно, Ари.

– А разве бывает иначе? – устало вздыхаю я и вновь отворачиваюсь. – Мы боремся за то, чтобы прожить чуть дольше. Но в итоге мы все равно умираем.

– Некоторые вещи не изменить. Ты ведь понимаешь, что тот парень оказался в больнице не по твоей вине, верно?

– Да. Слышала, ему стало хуже. Мне звонил Хэрри. – Сердце замирает, но потом снова начинает биться в прежнем ритме. А может, вовсе останавливается. Я уже не знаю, жива я или мне все это мерещится. Потому что так больно, как мне было пару часов назад, быть не может.

– Он храбрый малый, я слышал, как он…

– Не хочу говорить про это.

– Тебе необязательно быть такой, – вздыхает Джейсон.

– Какой?

– Не притворяйся, будто это не больно.

Это не больно, это невероятно жестоко и бесчеловечно. Адски невыносимо.

– Куда мы едем? Я хотела начать с Симплегад.

– Там давно никто не собирается.

– А раньше собирались?